Ноябрьский дождь

Владимир Владимирович

Инори рядом с Эрикой судорожно сжалась в комочек на своем месте. Заметившая, как напряглась новая знакомая, Кэтрин Винтерс тихонько погладила Кимико по плечу. Сидевший с краю мужской половины бородач рыхловатой комплекции судорожно заикал, оглушительно сглатывая. Женщины запричитали, подвывая и всхлипывая.

Предводитель захватчиков выскочил на сцену, что-то громко крича взбудораженным террористкам. Почти сразу ему принялся вторить голос с акцентом, поваливший из динамиков:

– СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ. НАС НЕ ШТУРМУЮТ. НИКТО НЕ УМРЕТ.

Вибрирующие слова накрыли сидевших на креслах и стоявших вокруг, заставляя

подскочившее напряжение нервов остановиться у невидимой черты. Черты, за которой могло случиться что-то плохое. Эрика видела, как замерла завозившаяся было смертница. А потом медленно, словно до хруста напрягая все косточки в теле, успокоено опустила руки и расслабилась. Как будто на нее надавил сам воздух, наполнившийся человеческим голосом.

Постепенно успокоились, притихнув, и заложники. Бородач все еще икал, кто-то из женщин не мог успокоиться и негромко продолжал истерику, удерживаемый окружающими или же брошенный на произвол судьбы. Инори, едва успевшая вытереть слезы минуту назад, чуть не заревела за компанию. Сейчас она, схватившись за ласковую руку испуганно гладившей ее Кэтрин, медленно расслабляла тугую пружину внутри, почувствованную Эрикой.

– Да что за фигня...
– тихо говорила Винтерс, щедро протягивая руку по-детски липнувшей к ней Кимико.
– Так и поседеть недолго... Тихо, тихо, ребенок, не бойся.

Инори молча прижималась к спинке сиденья, словно желая пройти ее насквозь и оказаться радом с нежданной соседкой. Уже сейчас Эрика могла оценить их с Инори удачу. Не окажись рядом Кэтрин, неизвестно, как долго бы пришлось успокаивать Инори. С учетом едва не вызвавшей общую панику стрельбы, могло выйти нехорошо. Андерсен искренне боялась, что новая подруга может и в рассудке повредиться. И немудрено...

Сердобольная Кэтрин принялась второй рукой гладить испуганную дрожащую японку по голове. Она держалась до ужаса уверенно. О чем Эрика не преминула заметить:

– А вы спокойная, Кэтрин.

– А?
– повернулась к ней новая знакомая. В глазах женщины, красивых, миндалевидных, появилась странная хитринка.
– А, ну... Просто у меня нервы крепкие.

– Прямо-таки арматурные пруты, а не нервы, - пробормотала Эрика, поежившись.

– Нет, ты не думай, - заметив ее движение, Кэтрин шмыгнула носом.
– Внутренне-то я трясусь так, что сейсмологи землетрясение бы учуяли. Просто держать себя в руках умею.

– Где же научились-то?
– спросила Эрика. Спросила просто для того, чтобы что-то спросить. Давящую атмосферу захваченного зала надо было разбавлять хотя бы вокруг себя, чтобы не слиться с раздавленной толпой. И язык развязывался помимо воли хозяйки.

– Когда я была в вашем возрасте, - Кэтрин поправила локон на голове у Кимико, лежавшей грудью на спинке кресла и молча слушавшей.
– Жила в Балтиморе. В те годы, когда там появилась зона отчуждения.

– Ого!
– Эрика даже заинтересовалась. Подобравшись на своем месте, она подалась в сторону соседки.
– И вы видели, как там все было?

– Ну, не то чтобы...
– Кэтрин замялась.
– Скорее, это со мной там всякое случалось. И похищали меня, и нападали... В общем, было в те времена, где нервы закалить.

– Похищали?
– Андерсен, не удержавшись, присвистнула.
– Хе-хе-хе, невезуха какая-то в жизни, а?

– Есть немного, - так же нервно хихикнула в ответ Винтерс.
– Но Бог уберег от самого

плохого. Точнее, не Бог, а друзья и родные.

– Угу, - Эрика саркастически фыркнула.
– Жалко, сейчас никакие друзья не помогут. Черт, мне почему-то чесаться хочется!

И девушка принялась ожесточенно, со скрипом и шкрябаньем, чесать затылок.

– Это нервное, - сказала Кэтрин.
– Я однажды себе так расцарапала ногтями все руки, пока ждала одного парня. Он как раз меня должен был спасти.

– Спас хоть?
– взъерошив волосы, Эрика дернула плечом.

– Спас, - тихо ответила женщина.
– Всегда спасал.

– Везет, - не заметив, как погрустнела Винтерс, Эрика осмотрелась вокруг. В зале все уже пришло в норму. Стрельба стихла, и заложники вернулись к нервозным перешептываниям, молчанию и сидению на местах. Кому-то стало плохо, и вокруг него хлопотали соседи. Пару человек повели в туалет под конвоем. Девушка вдруг поняла, что совершенно не чувствует, сколько времени прошло с момента захвата. Ярко освещенный, полный предвкушения смерти зал уже успел стать привычным, словно она просидела здесь несколько суток. Вот так и теряется чувство мира вокруг в стрессовых ситуациях. Надо бы собраться покрепче.

– Вас спас любимый человек?
– вдруг заговорила Инори. Она подняла от подложенной руки Кэтрин припухшее от слез лицо. Спутавшиеся волосы лежали неаккуратными локонами на щеках, уголок рта странно дергался, словно пытаясь подняться в улыбку. Кэтрин едва удержалась от того, чтобы нервно сглотнуть. Девушка выглядела слегка зловеще. Покрасневшие глаза смотрели прямо на новую знакомую.

– Ну...
– Винтерс смущенно потупилась.
– Можно и так сказать.

– Здорово, - Кимико все-таки улыбнулась. Кэтрин захотелось побледнеть. Уже во второй раз заплаканная испуганная девчушка совершенно неожиданно включила широкую улыбку. Совершенно неподходящую, но в то же время абсолютно искреннюю. Инори не выдавила улыбку через силу, что можно было бы понять. Она улыбалась по-настоящему. И оттого казалась потерявшей рассудок. Голос, спокойный, даже слегка веселый, лишь добавлял ненатуральности к абсолютной естественности поведения.

– А... Ага, - кивнула Винтерс.

– Чики-кун вот тоже хотел меня спасти, - не переставая мило улыбаться, продолжила Инори.
– Правда, жалко, что его застрелили?

– Э...
– Эрика с опаской смотрела на подругу.
– Э, да. Жалко как-то, тут ты права. Только... это...

– Что такое?
– теплые заплаканные глаза зловеще уткнулись мягким взглядом ей в переносицу.
– Не переживай.

– Э... Да я и не то чтобы...

– Вот и хорошо, - улыбка Инори чуть дрогнула.
– Все будет хорошо. Спасибо вам, Кэтрин.

Девушка обернулась к Винтерс, заставив Эрику тайком перевести дыхание. Что-то с японской барышней явно было не в порядке.

– Да не за что, - осторожно ответила Кэтрин, протягивая руку и гладя Кимико по плечу.
– Ты, главное, сама не нервничай.

– Не бойтесь, я никогда не нервничаю, - Инори принялась поправлять спутавшиеся и упавшие на лицо волосы. Делала это она не очень ловко, почти неуклюже, и неуклюжесть странным образом убирала из ее беззаботного вида неестественность. Похоже, девочка приходила в норму. Хотя, конечно, такие резкие прыжки от истерики и слез к улыбке и оптимизму все равно пугали.
– Сегодня я от неожиданности...