Нравы русских при Петре Великом
Шрифт:
Праздники 5 сентября и 22 октября 1721 года, данные въ С.-Петербург по случаю Нейштадтскаго мира, отличались необыкновеннымъ великолпіемъ. При полученіи о немъ извстія, герольды въ рыцарскомъ одяніи, съ блыми перевязями черезъ плечо и блыми знаменами, на которыхъ изображена была увнчанная лаврами масличная втвь, и музыканты съ литаврами и трубами возвщали на всхъ улицахъ отъ утра до вечера о предстоящемъ торжеств. Въ день праздника собрались въ собор св. Троицы царь со всею фамиліею и знатнйшіе чины; кругомъ церкви выстроены были находившіеся въ Петербург полки, а за ними толпился во множеств народъ. Когда кончилась обдня, Петръ, въ преображенскомъ мундир, съ андреевскою лентою чрезъ плечо, взошелъ на высокій помостъ передъ церковью, снялъ шляпу и, поклонившись народу, произнесъ громкимъ голосомъ: «Здравствуйте, православные! благодарите Бога. Онъ кончилъ трудную войну, продолжавшуюся 21 годъ и даровалъ намъ съ Швеціею вчный миръ». Засимъ, велвъ подать себ ковшъ вина изъ большихъ кадей, которыя стояли передъ помостомъ, и, повторивъ: «Здравствуйте, любезные! да поможетъ намъ Богъ подъ снію мира трудиться для пользы и прибытка вашего и облегчитъ тягости, понесенныя нами въ войн; здравствуйте!» выпилъ за здоровье народа. Громкія восклицанія признательныхъ россіянъ служили
По окончаніи торжества дворъ, иностранные министры и вс знатнйшія особы обоего пола отправились въ домъ Сената. Мужчины были въ праздничныхъ кафтанахъ, дамы въ платьяхъ, шитыхъ золотомъ и серебромъ, съ великолпными головными уборами. Одна только вдовствующая царица Прасковья, супруга Іоанна Алексевича, сохранила право одваться по старинному обыкновенію, т. е. въ черной бархатной шубейк, съ мховою шайкою на голов. Посл пышнаго стола, который былъ накрытъ на 1000 кувертовъ, раздавались золотыя медали, выбитыя по случаю мира изъ русскаго золота. Праздникъ кончился танцами, за коими послдовалъ великолпный фейерверкъ. Между прочимъ представлялся тутъ храмъ Януса, освщенный 20,000 разноцвтныхъ огней, и два воина, которые, затворивъ врата онаго, подали другъ другу руки въ знакъ примиренія. За храмомъ, въ нкоторомъ отдаленіи, видны были на волнахъ синющаго моря корабли, надъ коими леталъ голубь съ масличною втвію, а впереди, на высокихъ подмосткахъ, лежали для народа жареные быки съ позлащенными рогами; по сторонамъ били фонтаны благо и краснаго вина.
Въ орденскіе кавалерскіе праздника, одинъ изъ кавалеровъ (обыкновенно Меншиковъ) давалъ обдъ; вс же другіе угощали другъ друга тремя кружками вина: одну выпивали за благоденствіе флота и войска, другую за здоровье всхъ кавалеровъ, третью за здоровье хозяина. Число кавалеровъ въ столиц опредляло число кубковъ, осушенныхъ ими въ таковые дни.
Любимою забавою Петра было катанье въ лодкахъ. Катанья длились на лтнія и зимнія, на общія и частныя. Извстно, что въ Петербург во все время царствованія Петра не было на Нев мостовъ. Государь раздалъ всмъ для переправы суда, написавъ собственноручно инструкцію для управленія оными. Первокласснымъ вельможамъ подарено было по яхт, по буеру и по дв шлюпки, одной въ 12, другой въ 4 весла. Прочимъ изъ жителей мене, смотря по чинамъ. Каждый хозяинъ обязанъ былъ содержать суда свои въ цлости и отвчалъ за нихъ. Въ назначенный для катанья день выставляли въ четырехъ концахъ города флаги: вс суда, подъ опасеніемъ значительнаго штрафа, должны были собраться близъ Петропавловской крпости, у австеріи 4 фрегатовъ, неподалеку отъ Троицкаго моста. По пушечному выстрлу флотилія сія выступала въ походъ. Адмиралъ Апраксинъ открывалъ шествіе съ своею яхтою, имвшею для отличія красный съ блымъ флагъ. Никто не смлъ опередить его или ухать безъ его позволенія. Потомъ слдовала императорская шлюпка, гд находились государыня и великія княжны, а рулемъ правилъ самъ Петръ, одтый въ блое матросское платье; а за сею шлюпкою прочія безъ разбора. На нкоторыхъ лодкахъ ставились качели; лодки сіи должны были подъзжать къ гуляющимъ, спрашивая, нтъ ли желающихъ позабавиться. Знатные возили съ собою музыку. Сіе множество судовъ, стройно слдовавшихъ одно за другимъ, изъ коихъ нкоторыя были вызолочены, украшены рзьбою и внутри обиты краснымъ или зеленымъ бархатомъ, съ широкими золотыми позументами по краямъ, согласныя усилія гребцовъ въ блыхъ рубашкахъ и звуки трубъ, литавръ и валторнъ, далеко раздававшіеся по волнамъ, очаровывали зрніе и слухъ.
Катанья обыкновенно оканчивались у загородныхъ дворцовъ Екатерингофа и Стрльны. Тамъ всякій разъ готовы были закуски; гуляющіе, вышедъ на берегъ, полдничали, ходили по рощамъ и съ наступленіемъ вечера возвращались въ городъ въ томъ же порядк. Иногда предпринимались дальнйшія поздки, т. е. въ Петергофъ, Ораніенбаумъ, принадлежавшій князю Меншикову, въ Кронштадтъ и даже въ Ревель. Безпрестанная пальба съ судовъ и громъ музыки оглашали воздухъ во время пути. Иногда сіи забавы имли непріятныя слдствія. Не говоря уже, что многія дамы долго не могли пріучиться къ плаванію въ открытомъ мор, неумніе управлять судами во время бури приводило въ страхъ и часто подвергало опасности гуляющихъ. Подобный случай былъ 21 мая 1714 года. Въ то время прізжалъ въ Петербургъ посланникъ бухарскаго хана Гаджи-Могамедъ-Багадира. Царь пригласилъ его принять участіе въ предполагаемомъ путешествіи въ Кронштадтъ. По неопытности капитана, шнява, на которой находился посланникъ, канцлеръ графъ Головкинъ и нсколько сенаторовъ, попала между мелей. Пока было тихо, опасность была не велика; но къ 9 часамъ вечера возстала сильная буря: разбило шлюпку, привязанную сзади, оторвало якорь и бросило судно на мель; все, казалось, грозило шняв погибелью. Посланникъ, никогда до того не видавшій моря, дрожалъ отъ страха, но видя наконецъ, что нтъ надежды на спасеніе, закутался въ шелковое одяло, легъ на палуб и веллъ мулл своему, ставъ на колна, читать надъ собою молитвы изъ Корана. Къ утру буря утихла, и присланныя отъ царя галеры привели шняву въ Кронштадтъ.
Зимнія катанья въ лодкахъ были не столько опасны. Отъ дворца до Петропавловской крпости расчищали на Нев ледъ; боты и другія небольшія
Въ частныхъ катаньяхъ участвовала одна императорская фамилія. Государь въ шкиперскомъ плать управлялъ дйствіемъ яхты, въ которой сидли императрица, великія княжны Анна и Елисавета и царевны Екатерина, Анна и Прасковья Ивановны, одтыя вс въ канифасовыхъ кофточкахъ, юбкахъ изъ красной матеріи и небольшихъ шляпкахъ, наподобіе того, какъ и теперь еще одваются жены заандамскихъ корабельщиковъ. Цлію катанья былъ обыкновенно Екатерингофъ. Здсь иногда, близъ пристани, встрчалъ высокихъ постителей адмиралъ Апраксинъ съ пушечною пальбою. «Пріучаю семейство мое къ вод, чтобъ не боялись и полюбили море», говаривалъ Петръ своимъ приближеннымъ, когда заходилъ разговоръ о таковыхъ прогулкахъ.
Описывая катанья по вод, могу ли не упомянуть о закладк и спуск кораблей. Петръ, создатель русскаго флота, не могъ не радоваться успхамъ великаго своего предпріятія. Оттого всякій подобный случай былъ для него истиннымъ праздникомъ. Наканун извщали о семъ происшествіи барабаннымъ боемъ. Въ самый день корабельной закладки или спуска, по пушечному выстрлу изъ крпости, вс отправлялись въ Адмиралтейство. Въ первомъ случа, посл молебна, главный корабельный мастеръ Головинъ вбивалъ въ киль первый гвоздь и мазалъ его смолою. За нимъ длали то же царь и прочіе корабельные мастера, Во все время работы производилась изъ Адмиралтейства пушечная пальба. По окончаніи закладки императоръ со всею фамиліею и всми присутствовавшими отправлялся въ флагманскую залу, которой стны и потолокъ увшены были взятыми отъ шведовъ знаменами. Тутъ ждалъ постителей сытный обдъ, посл котораго вс съзжались къ генералъ-адмиралу Апраксину, чтобъ за кубкомъ вина пожелать благополучнаго окончанія начатому длу.
Во время корабельныхъ спусковъ, по совершеніи молебна на новопостроенномъ судн, царь, взявъ въ руки топоръ, подрубалъ одну изъ подпорокъ, на которыхъ стоялъ корабль. Звуки трубъ и литавръ, громкія восклицанія народа и пушечные выстрлы съ крпости и Адмиралтейства оглашали воздухъ. Когда якорь былъ брошенъ, Петръ, въ богатомъ, піитомъ золотомъ адмиральскомъ мундир, съ андреевскою лентою черезъ плечо, всходилъ первый па корабль и привтствовалъ всхъ, приходившихъ къ нему съ поздравленіями, поцлуемъ въ голову. Императрица и великія княжны подносили имъ по рюмк вина. Между тмъ въ каютахъ накрыты были столы, въ верхнихъ для дамъ, а въ низшихъ для мужчинъ. За столъ, гд находился государь, садились по правую сторону корабельные мастера, плотники и вс участвовавшіе въ постройк вновь спущеннаго судна; по лвую — знатнйшія особы. Не было обдовъ шумне: самъ Петръ былъ всегда за оными чрезвычайно веселъ. Между гостями его царствовала совершенная непринужденность: тосты слдовали одинъ за другимъ Вино, особенно венгерское, лилось полной чашей. Сіи пирушки на корабляхъ продолжались отъ 4 часовъ пополудни до 2 часовъ пополуночи, и всякій обязанъ былъ принимать въ оныхъ равное участіе. Въ конц обда общество пирующихъ представляло странныя группы: такъ, напримръ, 27 іюня 1721 года, при спуск корабля «Пантелеймона», видли въ одномъ углу валлахскаго князя Кантемира, борющагося съ оберъ-полицеймейстеромъ графомъ Девіеромъ; въ другомъ — старикъ-адмиралъ Апраксинъ, со слезами на глазахъ, дрожащею рукою подносилъ послдній кубокъ полусоннымъ своимъ пріятелямъ. Везд слышны были чоканья стакановъ и обты вчной дружбы; изрдка шумъ и споры.
Говорить ли вамъ о масленичныхъ маскарадахъ, гд маски, собравшись по пушечному выстрлу на площади противъ собора Св. Троицы, у такъ называемой пирамиды 4 фрегатовъ [1] , по сигналу, поданному самимъ государемъ, который былъ одтъ барабанщикомъ, скидали плащи и показывались въ своихъ нарядахъ. Тутъ, посреди множества испанцевъ, грековъ, турокъ, китайцевъ и индйцевъ, являлись карлы съ длинными бородами, возившіе въ телжкахъ гайдуковъ царскихъ, спеленанныхъ какъ дти. Говорить ли вамъ о катаньяхъ, гд между множествомъ огромныхъ саней, которыя сдланы были наподобіе лодокъ, иныя въ 20 футовъ длины, и въ которыхъ находились въ костюмахъ царская фамилія, иностранные министры и знатнйшія особы обоего пола, видны были: Нептунъ въ раковин, съ трезубцемъ, влекомый двумя сиренами; Бахусъ, дущій на бочк съ кубкомъ въ одной и ливеромъ въ другой рук; государевъ шутъ, одтый медвдемъ, въ саняхъ, запряженныхъ шестью медвдями же; камчадалъ и камчадалка, хавшіе въ нарт на собакахъ, и, наконецъ, множество арлекиновъ и масокъ, изображавшихъ разныхъ зврей и птицъ? Подобные маскарады продолжались цлую недлю. Участвовавшіе въ оныхъ собирались за нсколько дней къ князю Меншикову, который назначалъ каждому его мсто во время маскараднаго шествія; вс служащіе должны были, подъ опасеніемъ штрафа въ 50 рублей, ходить во все это время въ костюмахъ и маскахъ, если даже не участвовали въ катаньяхъ. Опасаясь наскучить вамъ подробностями, ограничусь только замчаніемъ, что вс масленичные маскарады во время Петра I носили на себ отпечатокъ вкуса грубаго, необразованнаго, въ то время еще общаго въ Европ.
1
Пирамида сія была деревянная и построена въ память первой морской побды надъ шведами при Гангуд въ 1714 году.
Качели, составляющія нын главнйшее увеселеніе русскихъ въ масленицу, были въ употребленіи и при Петр; но съ той разницею, что сія забава тогда не исключительно принадлежала простому народу, какъ теперь. Вс состоянія принимали въ ней участіе. Въ 1722 году въ Москв, въ понедльникъ сырной недли, царь съ офицерами гвардіи открылъ празднество масленицы на площади у Красныхъ воротъ, нсколько разъ провертвшись на качеляхъ. Засимъ качались солдаты. Петръ между тмъ слъ за столъ, приготовленный подъ открытымъ небомъ, у самыхъ воротъ, и народъ, признательный за то, что самъ царь принимаетъ участіе въ его увеселеніяхъ, толпился вокругъ, оглашая воздухъ радостными восклицаніями. Точно то же было и съ ледяными горами: он обыкновенно были покрыты до вторника масленой недли. Въ сей день народъ собирался на рку: по данному знаку шатеръ, подъ которымъ находились горы, раскрывался, и государь, а за нимъ императорская фамилія первые скатывались съ оныхъ.