Нуль

Бабенко Виталий Тимофеевич

Сергей перенес находку в кухню и бережно положил на стол.

Он отвинтил колпачок «Смирновской» и опять хлебнул из горла. Организм уже освоился с новым режимом, Сергею не нужен был стакан, не требовалась закуска, в груди был пожар, черная жаба занялась синим пламенем, но это ее не убивало, она только радовалась, и задача Сергея заключалась лишь в том, чтобы регулярно подливать горючее.

Распаленное сознание бесновалось. Сергею всюду мерещились химеры, но пьяная изощренность с немыслимым хитроумием отбирала только те из них, которые могли иметь отношение к реальной действительности.

Сергей включил компьютер. Он не смог бы сейчас печатать – после адской ночи и очень больших доз алкоголя пальцы тряслись немилосердно, – но Сергей и не собирался ничего писать. Он включил «Нортон Коммандер» и начал слезящимися глазами просматривать директории. Ничего подозрительного. Тогда он открыл «Опции панели» и увидел, что кто-то снял комментарий с окошка «Показ скрытых файлов». Сергей проставил комментарий и еще раз просмотрел содержание дисков.

Очень быстро он обнаружил, что на диске Б существовала «чужая» директория,

которая до сих пор оставалась скрытой. И это была не просто директория, а пакет электронной почты. Какой-то интервент – Сергей уже точно знал, кто это, – пользовался на его компьютере электронной почтой, причем имел собственный адрес, отличный от адреса хозяина компьютера. Сергей даже не стал интересоваться, какое буквенное обозначение имеет этот адрес. Он включил программу и просмотрел последнее сообщение, полученное «интервентом». Там была всего одна строка, причем еще никем не читанная, о чем свидетельствовала метка слева: «Цель: Гороховский, 8. Время “Т”».

Как просто! Пользоваться компьютером отца для оперативной связи с боссами. Ну конечно, телефон-то менее надежен.

И как примитивно! Навесить на директорию атрибут скрытости. Неужели Костик наивно верил, что отец никогда не наткнется на закамуфлированный программный пакет? Вообще говоря, наивности здесь мало. Есть точный расчет: Сергею в трезвом состоянии никогда в голову не пришло бы перебирать все директории и искать нечто тайное.

Ну что же. Теперь оставалось ждать.

Десять утра. Костя должен прийти после школы между часом и двумя.

Сергей сделал основательный глоток «Смирновской» и устроился в кресле. Початая бутылка, в которой осталось уже немного, покоилась в кармане домашней куртки. Пакет со второй бутылкой Сергей пристроил между креслом и стеной.

Конечно же, он заснул. А проснулся от бешеного лая Жуки. Собака всегда устраивала концерт, когда кто-то из домашних выходил из лифта – своих Жука учуивала сквозь стены.

Сердце Сергея страшно заколотилось – и от того, что он резко пробудился, и от алкоголя, встрепенувшегося в крови, и от предстоящей встречи с Костиком. По всему телу – от лица до ног – разом выступил пот.

Сергей выхватил из кармана фляжку, отвинтил колпачок и допил остатки водки. Фляжку он опустил за спинку кресла. После чего вышел в прихожую и сам открыл дверь.

На пороге стоял Костя. Глаза его медленно расширились.

– Папа, ты что – начал пить? – с расстановкой, неуверенно произнес он.

– Идем, – сказал Сергей и направился на кухню.

Костя вошел следом. Он сразу же увидел пистолет, лежавший на столе.

Сергей сходил в кабинет и принес вторую фляжку «Смирновской». Тяжело сел на один из кухонных стульев,

– Папа, умоляю тебя, не пей! – Лицо Костика жутко искривилось. За последние часы Сергей столько передумал о собственном сыне, что едва ли не уверовал в его суперменство. Он полагал, что Костя уже не способен на слезы. – УМОЛЯЮ ТЕБЯ, НЕ ПЕЙ!

– Цыть! – рявкнул Сергей. – Садись.

Костик сел.

– А теперь скажи мне – ты действительно киллер?

– Киллеры – наемники, – с презрением сказал Костя. – А я боец.

– Ах, ты бое-е-ец, – протянул Сергей. – Я-то думал – кто же это у меня сын? Думал-думал, ничего не придумал. А он, оказывается, боец.

Не сводя глаз с Кости, Сергей свинтил колпачок со второй бутылки и залпом выпил половину.

Костя тоже не отрывал от отца взгляда. Лицо его приобрело землистый оттенок, в глазах была страшная тоска.

Сергей подождал, когда водка в очередной раз ударит в голову, а потом… Потом его сознание куда-то провалилось.

Он уже не понимал, то ли он действительно разговаривает с Костиком, то ли беседует сам с собой, то ли ведет с Костей мысленный диалог, то ли внимательно слушает рассказ сына, который одновременно и сидит за столом напротив него, и все еще находится в школе, и уходит на какую-то бессмысленную тренировку, уже ушел, нет, все еще сидит, или только что вернулся, или вообще никуда не уходил со вчерашнего вече ра, и очень непонятное время дня, вроде бы только что было утро, а почему-то горит свет, как вечером, и включен телевизор, и там показывают Костю, он важно рассказывает что-то о бойцах невидимого фронта и демонстрирует приемы кикбоксинга, оказывается, это очень интересный бой, его ведут сидя на стуле, зажав голову руками и монотонно раскачиваясь…

Это был поразительнейший разговор отца с сыном, о котором совершенно нельзя сказать с определенностью, происходил ли он на самом деле или нет, а если происходил, то в чьей голове…

«Костя, скажи, ты убил Василия Андреевича?» -«Я». – «За что?» – «Такое было задание». – «За что?» – «Он очень сильно копал под тебя. Точнее, под “Черную книгу”. Он готовил против тебя акцию». – «И ты хладнокровно убил его?» – «Хладнокровны только лягушки. Я пришел к нему после школы, сказав, что забыл ключи и не могу попасть в дом, даже несколько раз звонил с его телефона, набирал наш номер, конечно, дома никого не было, потом я пальчики стер. Он был сильно пьян и сначала разговор шел ни о чем, потом он начал ругать тебя, даже грозиться, что с тобой расправится, он был подлый и неумный человек, он вытащил откуда-то ТТ и стал размахивать им в воздухе. Потом сел на кухне за стол, положил рядом пистолет, приказал мне встать возле сгола и рассказать все, что я знаю о «Черной книге», где хранится архив и так далее. Я вытащил из-под куртки «зауэр», он был засунут за ремень сзади, и выстрелил этому гаду в голову. Потом взял его ТТ, произвел выстрел в форточку, чтобы пистолет был стреляный, стер пальчики и вложил ему в руку. Дверь квартиры уже была заперта на задвижку. Я открыл окно в комнате и сиганул на общественную лоджию». – «А пуля? Откуда взялась на тряпке пуля?» - «Это по моей дурости. Пуля пробила ему голову, отрикошетила

от стены и упала на пол. Я подобрал ее и унес – мне казалось, милиция обязательно опознает, что это пуля не от ТТ». – «А потом?» – «А потом мне подумалось, что следователь может вернуться – ему захочется все-таки найти пулю, и если он не найдет, у него возникнут подозрения. Ночью, когда ходил в туалет, я на секунду выскочил на лестничную площадку, босиком, ты ничего не слышал, но времени у меня не было, какие-то мгновения, не то что раньше, когда я просто вошел в комнату и закрыл окно, и никто в суете не заметил, а ночью ты бродил туда-сюда, мама бродила, Коля шлялся повсюду, и я просто вбросил пулю в кухню той квартиры, но прицельно, я не хотел, чтобы раздалось звяканье, и попал точно на тряпку Повторяю, это было глупостью, следователь, как потом стало ясно, и не думал искать пулю, а вот подозрения зародились, только не в следователе, а в тебе». – «Макарычева тоже убил ты?» – «Не я, другой, но я был неподалеку, это было парное задание». – «Он тоже подбирался к “Черной книге”?» – «Он действовал заодно с Василием. Когда Василия убрали, Макарычев стал сильно нервничать, но все равно очень хотел заполучить “Черную книгу” раньше всех. Той ночью, ну, если бы его не убрали, он и его люди планировали устроить погром в “Сване”. Это чтобы ты был посговорчивее. Люди Макарычева давно следили за тобой. Знали все твои привычки». – «А при чем здесь почта? Почему его убили при выходе с почты?» – «В газетной заметке была ошибка. Он шел не с почты, а на почту. Хотел отправить тебе книгу бандеролью. Психологическое воздействие. Школа Остапа Бендера». – «Зачем же ты сыграл ту же роль, подсунув эту книгу мне?» – «Я ее не подсовывал. Это еще одна моя глупость. Книгу передали мне. Я хотел ее спрятать и не нашел удобного места. Мне казалось, среди твоего обилия книг она затеряется. Я просто не предполагал, что ты знаешь все эти тысячи томов в твоем кабинете наперечет. Думал, как раз на виду эта книга затеряется. Школа Шерлока Холмса. Прием не сработал». – «Кто расправился с ребятами в мотеле “Северном”?» – «Группа». – «Ты участвовал?» – «Да». – «Кто звонил Тайлеру Колману?» – «Не я». – «Одно время я думал, что звонил наш Коля». – «Коля? Глупейшее предположение. Коля – святоша. Ему никогда не быть бойцом. Да ему никто и не предложит». – «Кто проникал в квартиры и издательство и портил файлы?» – «Разные люди». – «А ты?» – «Я только разобрался с файлами в твоих домашних компьютерах». – «Каким образом? Я думал, что удачно их замаскировал». – «Вовсе нет. Это было сделано очень примитивно. Я отсортировал файлы по датам и сразу увидел, какие из них созданы в один и тот же день, сразу после твоей встречи с Макарычевым, тридцатого января. Нетрудно было догадаться, что они содержат информацию о “Черной книге”». – «Почему вам так мешала “Черная книга”?» – «Не только нам. Там содержались данные на очень большое количество групп». – «Ты хочешь сказать, преступных группировок?» – «Я сказал – групп. Эти группы все хотели заполучить книгу. Точнее, ликвидировать ее. Наша группа выполняла, так сказать, сумму заданий. Ты даже вообразить не можешь, из каких сфер эта сумма заданий исходила». – «Почему же не прикончили меня? Это было бы проще всего. Без меня книга не вышла бы». – «Потому что ты мой отец». – «Потому что я отец киллера?» – «Потому что ты отец бойца». – «Кто поставил на мой компьютер вторую электронную почту?» – «Я сам поставил». – «Как понимать последнее задание, которое ты получил?» – «Никак не понимать. Ни о каком последнем задании я не знаю. И вообще – это не твое дело». – «Нет, мое дело. Ты мой сын». – «Твое дело – перестать пить. Ты угробишь маму. И еще твое дело – угомониться. Ты получил достаточно предупреждений. Хватит. Не суйся в то, чего ты не понимаешь». – «Ты мой сын. Я скорее убью тебя, чем позволю тебе убивать других! Нельзя Убивать Людей!» – «Слышал уже. Надоело. Убить меня? Это даже не смешно. Тоже мне Тарас Бульба! Куда тебе! Ты и мух-то убиваешь с содроганием». – «Не смей так говорить об отце! Еще раз говорю: ты мой сын, и я не позволю…» – «Я боец. Ты никак не поймешь, что это означает. Наверное, тебе это просто не дано. Поэтому успокойся и прекращай пить. Для тебя главное – это». – «Между прочим, меня своротил с трезвости твой Тимур Анатольевич. Сегодня ночью он вместе со вторым, который на меня похож, влили в мою глотку не меньше литра какого-то пойла. Теперь мне не остановиться. Вот этого уже тебе не понять – что такое зависимость и с чем ее едят, точнее, пьют. И дай бог, чтобы ты не понял этого никогда».
– «Тимур Анатольевич?!!» – «Именно он». – «Не верю! Не верю! Не верю!!!»

Когда Сергей очнулся, в квартире опять никого не было. Кроме Жуки. Костя исчез. Пистолет со стола тоже исчез. Сергей подошел к компьютеру. Снова включил программу «чужой» электронной почты. Программа завелась, но в ее меню все письма – и последнее, и предыдущие – были стерты.

Странно, что Костя не унес флягу с остатками «Смирновской». Фляга по-прежнему булькала в кармане куртки. Там оставалось не менее половины.

Сергей посмотрел на часы. Ого! Пять! Вот-вот придет Катя. Нет, она ни в коем случае не должна увидеть его в этом состоянии. Он извлек из-за кресла пустую бутылку, отнес ее в мусоропровод, быстро переоделся в «присутственный» костюм, затолкал флягу во внутренний карман, извлек из ящика комода деньги, пересчитал, переложил к себе несколько тысячных бумажек, остальные сунул на место и выскочил из дома.

У него оставалось три часа.

За это время нужно постараться не нажраться до скотского состояния и что-то поесть. Только сейчас Сергей почувствовал голод, и немудрено: кроме вьетнамского печенья утром, за весь день во рту – ни крошки, одна водка. Странно, что сейчас он не чувствовал себя пьяным. На плечах была страшная тяжесть, в желудке пустота, в груди сильное жжение, зато голова обрела подозрительную прозрачность. Его тело перестроилось и стало готовым к новому метаболизму – алкогольному.