Нумерат. Число Консула
Шрифт:
Заткнись, Тимошин! Что ты несёшь?
В ответ – молчание. Денис явственно представлял, как глаза Асель наливаются слезами, краснеют. Как бледнеет её лицо, а взгляд стынет от недоумения и обиды.
Наконец, в ухо ударил её сдавленный голос:
– Я тоже не люблю кино. Ненавижу. И звонить тебе больше не буду. Никогда.
Последнее слово – как выстрел в голову. Телефон будто прилип к уху, прожигая стенки черепа укоризненной тишиной.
– Как ты её отбрил, а, – прошуршало в голове. – Даже я бы так не смогла. Ох, забыла поздороваться. Привет, друж-ж-жок. Скучал?
Тень.
Опять
– Зачем ты залезла? – спросил он глухим голосом. – Такого ты себе ещё не позволяла. Я ведь терплю, когда ты управляешь моим телом, когда елозишь внутри, будто танцуешь. Когда я наливаю чай мимо кружки, когда вместо сахара кладу в кофе соль, а потом залпом его выпиваю, когда выцарапываю на парте слова неприличные. Я терплю, когда ты выставляешь меня идиотом не только дома, но и в школе. Я терплю. Но я не позволю тебе разговаривать от моего имени. Слышишь? Ты меня слышишь?
– Да слышу, слышу, – ответил шёпот. – Не злись. Я же тебе добра желаю, друж-ж-жок. Как не поймёшь?
– Моя личная жизнь – не система координации. Тебе в ней нет места, поняла?
Денис решительно направился к двери. Надо бы объясниться с Асель, попросить прощения и всё рассказать…
– Стоять! – В голове будто щёлкнуло. – Сядь на место, малыш. К тебе важный разговор, но сначала я научу тебя кое-чему. Ты усвоишь урок, а потом мы поговорим. С тобой по-другому нельзя.
Денис послушно прошёл к кровати и уселся на её край. Точнее – всё это сделала тень. Опять управляла его телом. Ненавистная чёрная субстанция.
– Давай-ка я напомню тебе, кто из нас двоих – главный, – сладострастно пришёптывала она ему в уши.
Правая рука поднялась, опустилась. Затем левая сделала то же самое. Денис довольствовался ролью наблюдателя.
– Я понял, – выдавил он. – Перестань. Ты главная. Ты.
– Нет-нет. – Тень издала короткий язвительный смешок. – Ты врёшь. Ты произносишь одно, но думаешь совершенно иначе. А мне надо, чтобы твои мысли и слова не расходились. Поэтому – не перестану. Обычно ты, дружок, не понимаешь с первого раза. Глуповат, как мы выяснили. Давай сделаем что-нибудь серьёзное, чтоб запомнил хорошенько: ты принадлежишь мне, а никак не наоборот.
Денис резко вскочил, вылетел из комнаты в гостиную, распахнул двери балкона.
Как же всё-таки неприятно, когда собственное тело тебе не подчиняется.
– Что ты делаешь? – прохрипел Денис, уже догадываясь, зачем тень тащит его на балкон – припугнуть.
– Обучаю тебя. Тыкаю носом в известные истины. Вожусь с тобой, как с малым ребёнком.
Денис навалился животом на перила балкона, сложившись чуть ли не пополам, и свис вниз головой. Перехватило дыхание – седьмой этаж, как-никак. Выпрямился. Страх отступил, но ненадолго. Руки ухватились за оконные рамы, ноги полезли на перекладину. Ветер пахнул на лицо жарким всполохом, донёс запахи улицы и сигаретного дыма с соседнего балкона.
Через минуту Денис уже сидел на краю и смотрел на мелкие прямоугольники
– Ты не посмеешь меня убить. Я тебе ещё нужен, – тихо сказал Денис. – А вот ты мне не нужна. Забирай свою чёртову Длань правды и оставь меня в покое.
– Ах, вот ты как запел? – Тень задрожала внутри, передёрнулась. Где-то в районе печени, с правого боку, под рёбрами. – Я твою шкуру пытаюсь спасти, а ты мне – пошла прочь? Вот, значит, как ты с друзьями поступаешь?
– С чего ты взяла, что меня надо спасать? Я прекрасно живу.
– До чего ж ты глупый, – с явными нотками раздражения прогудела тень. – Тебе всё приходится объяснять, разжёвывать.
– Если я такой глупый, чего ж ты ко мне прицепилась?
Тень оглушила Дениса, зашипев в голове сифоном:
– По меньшей мере, есть три причины, по которым я всё ещё нахожусь с тобой и веду себя «гнусно», как ты считаешь. Первая – ты порядком скис, а я пытаюсь помочь тебе собраться, держу тебя в тонусе.
– Ничего себе, тонус, – язвительным тоном отреагировал Денис, наблюдая с высоты седьмого этажа, как внизу мелькают головы прохожих, как отъезжает с парковки автомобиль, а другой – подъезжает, как жизнь во дворе плывёт сама собой, суетливо и необратимо.
– Язвишь? – усмехнулась тень. – Вот ты со стороны себя видел? Не нумерат, а недоумок. На тебе ответственность за весь легион, а ты чем занимаешься? Сохнешь по своей лакомой девочке, чахнешь над ней, как дракон над сокровищем, ждёшь от неё чего-то, ждёшь, ждёш-ш-шь… Ждёшь того, чего она тебе никогда не скажет, милый. Но ты же у нас терпеливый – всё равно ждёшь. Фу, не могу слышать твои елейные мыслишки по поводу Асель. Хотя мыслишки-то у тебя не все безобидные, нумерат. Не все. Ты даже как-то подумывал, чтобы предложить Асель…
– Ты ревнуешь, или мне показалось? – тут же перебил Денис.
Он понимал, что играет с огнём, раззадоривая тень и сидя при этом на краю балкона, но злость внутри кипела так, что не позволяла вести вежливые беседы.
– Хо-хо, – зафырчало в голове. – Ревную? Тебя? Да кто ты такой? Ты для меня – всего лишь вместилище. Ну да ладно, думай, как хочешь… Итак, вторая причина моего гнусного поведения – я спасаю твою распрекрасную Асель.
Денис скривился.
– Спасаешь? Теперь откровенное хамство так называется? Асель меня ненавидит!
– Вот именно: ненавидит. Ну, пораскинь мозгами, дружок. Если ты перестанешь интересовать Асель, то она отойдёт от тебя на безопасное расстояние. Ты – нумерат, и тебя никогда не оставят в покое. Асель – твоё уязвимое место, но мы избавимся от него. Ох, да. В связи с этим озвучу третью причину моего гнусного поведения. Я пытаюсь уберечь тебя от мерзкого шантажа.
– Какого ещё шантажа?
– Который скоро начнётся. И я в нём тоже буду участвовать, уж извини.
– Не понимаю…
Денис напрягся, вцепившись онемевшими пальцами в перекладину. Капли пота горячим парафином потекли между лопатками, защекотали спину. Ощущение, словно его кожа вместо пота вдруг начала выделять соляную кислоту, прожигающую эпителий.