Нумерат. Число Консула
Шрифт:
Сейчас в его жизни происходила одна сплошная неопределённость. А неопределённость Денис не любил. Она вызывала волнение и даже панику. Всё в его мозгу должно стоять по полкам, ютиться по отведённым местам. Местам, которые он определил сам. Всё должно быть чётко и ясно, как в картотеке. А сейчас в голове у него творился настоящий бедлам.
– И что вы хотите сказать? – всё ещё пялясь на свою чёрную руку, спросил Денис. – Не утверждаете ли, что я умер?
Странно: слишком уж спокойным тоном он задал чудовищный и неприятный
Пифагор присел рядом на скамью.
– Что ты помнишь? Из последнего.
– Лечу с балкона, – мрачно ответил Денис: не хотелось бы вспоминать ту секунду безумного страха и дезориентации. – И помню, как говорю всякую чепуху по телефону. А ведь звонила Асель…
– Это меня не касается, – тут же перебил Пифагор. – Твои неурядицы на фронте личных отношений мне совершенно не интересны.
– Ну, хоть кому-то они не интересны, – поморщил нос Денис. – Зачем тень скинула меня с балкона и почему оставила в живых?
– Она не убивает тех, на кого сделала ставку. Глупо. Она просто дала понять, кто из вас главный.
– И кто из нас главный?
– Из вас двоих – никто.
Такого ответа Денис не ожидал. Но уточнить ничего не успел.
– Мне не важно, как ты будешь справляться с проделками тени, – громко и с напором сказал Пифагор, будто Денис глухой. – Я отдаю должное, ты сумел договориться с весьма странной субстанцией. Она доверилась тебе. По какой причине, непонятно. И мне всё равно, какие у неё на тебя планы, если это не влияет на равновесие. Я знаю о тени лишь то, что написано в Кодексе, и не вправе интересоваться твоими с ней отношениями.
– У нас нет никаких отношений, – буркнул Денис.
Какие там отношения? Чёрное нечто живёт в его теле и пользуется им, как хочет, – вот и все отношения.
– Назревает буря. – Пифагор коротко прокашлялся, помолчал. – Какой чудесный майский вечер, – вдруг промурлыкал он. – Терпкие нотки сирени и черёмухи в дыхании ветра, уже по-летнему тёплом. Тихие-тихие вечера, ещё по-весеннему прохладные. Как зарождающаяся любовь, робкая, тонкая, как шлейф духов, как переборы клавиш пианино в лёгком ненавязчивом пассаже. Прекрасно. – Он помолчал. – Прекрасно, – зачем-то повторил ещё раз.
Денис потёр лоб, навалившись локтем на спинку скамьи. Ждал, пока Пифагор выговорится. А тот выговорился и замолчал. Сказал: «Назревает буря», ввернул что-то про вечер и духи – и умолк. Как раз в его стиле. Ну, что за человек? Или не человек вовсе?
– И что в итоге? – Денис всё-таки не выдержал.
– Назревает буря, – тут же отозвался Пифагор, будто ждал, пока Денис первым начнёт любопытствовать. – Как тебе известно, наша система не терпит неточностей. Всё должно быть чётко и правильно. Рационально. Наступили сложные времена, потому что система находится в состоянии перезагрузки. Старые легионы мы распустили, а новых ещё нет.
– Один новый легион вы уже должны были набрать, – заметил Денис.
Пифагор
– Да, ты прав. Мы набрали один легион. Это случилось пятого мая. Но ты должен понимать, что они новички, совсем несмышлёные. На них пока никакой надежды.
– Когда мы были новичками, вы с нами не церемонились. Сразу в пекло бросили.
– То было другое время.
– Ну, конечно. У всех виновато время. Месяц всего прошёл. Время не сильно изменилось, вообще-то.
– У нас нет времени разговаривать о времени. – Голос Пифагора из старческого превратился в стальной, звенящий, командирский.
Спорить с ним сразу расхотелось. Всё же старик не только связной, он ещё и обнулитель.
– Ну, перезагрузка, ну, пятое мая. Я-то тут при чём? – как можно вежливей спросил Денис. – Перезагрузитесь – и работайте себе дальше. Забудьте, что я существую.
– Я бы рад, но не могу. Тебя просит сама Сампи. Я от неё пришёл.
При упоминании имени Сампи Дениса перекосило. Он вскочил со скамейки, словно его пнули.
– Передайте своей Сампи: пусть катится в ад, черти её примут за свою, а лучше – пусть идёт прямиком в…
– Денис! Зачем же сквернословить?
Денис умолк. Нелестная фраза так и осталась болтаться на языке, зудеть. Хотелось высказать её хотя бы шёпотом.
– Нам нужен твой легион, бывший четвёртый легион, – продолжил Пифагор, пока Денис пыжился от злости: не собирается он помогать Сампи, эта фанатка скальпелей ему шрам на щеке оставила.
– А чего же Сампи сама не явилась? Встала бы на колени, умоляла, предлагала бы взятки.
– Она занята поисками врага. А тебе мы поручаем найти его помощника.
– Враг Сампи – мой друг, – не скрывая ехидства, высказался Денис. – Никого я искать не буду.
Пифагор снял шляпу с головы, провёл пятернёй по волосам и снова водрузил головной убор на место. Старик размышлял. Минут пять размышлял. За это время Денис успел оглядеться: да, он пребывал в городском парке, метрах в десяти начиналась аллея фонарей, чуть поодаль за тёмными кронами виднелся круг колеса обозрения. Пифагор для разговора выбрал безлюдное и затемнённое место, у забора из металлических прутьев, грозно торчащих острыми пиками вверх.
Осмотрев местность, Денис снова уставился на старика. Тот, наконец, нарушил тишину:
– Я знал, что ты не согласишься. Ты всегда поступаешь по-своему. Инструментов давления на тебя я не имею. Обнулить за неподчинение Кодексу не смогу, так как ты не официальный нумерат, потому что вышел из системы. Мы сами тебя выпустили.
– Вот именно, – ухмыльнулся Денис (а про себя всё же сжался от неприятного предчувствия).
– Поэтому я договорился с твоей подружкой, чтобы она… хм… заставила тебя помочь системе координации. Она это умеет. Не помогать, я имею в виду. А заставлять.