Нуждаясь в ней

Эверхарт Элли

Возможно, это неправильно, что этот человек так себя ведет, но для меня это не имеет значения. Все, кого я знаю, обманывают своих жен, и все члены группы спят с проститутками. Мы просто называем их коллегами. Так что прикрытие сенатора меня не беспокоит. Это, вероятно, самое простое задание из тех, что у меня были. Скорее всего, следующее определенно будет назначением на убийство. Но я позабочусь об этом позже.

После того, как я узнал все подробности, вызываю одного из наших наемников, обладающего навыками в различных задачах, которые необходимо выполнить; избавление от полицейских отчетов, создание поддельных

заявлений от проституток, подтверждающих, что они лгали о том, чтобы были с этим человеком, пытаясь его шантажировать. Правдой так легко манипулировать. Вот почему я никогда не верю ничему, что вижу в новостях или читаю в газетах. Если организация способна таким образом исказить истину, то я точно знаю, что и другие тоже так делают.

К пяти часам моя работа закончена, и я звоню Рэйчел. Она работает над домашним заданием. Я скажу ей, что приглашу ее на ужин, когда вернусь домой. Но прежде чем я это сделаю, я должен встретиться с Ройсом. Мы договорились на семь, но я не хочу ждать еще два часа, так что собираюсь и еду к нему.

Синклер живет в роскошном таунхаусе в Вестпорте. Я регистрируюсь у ворот. Охранник позвонил Ройсу и получил разрешение меня впустить. Я предполагал, что так и будет, несмотря на то, что я приехал раньше. Ройс очень правильный, когда дело доходит до соблюдения правил этикета, но только с другими людьми. Со мной он не такой. Если мы только вдвоем, формальности отложены. Мы провели вместе четыре года в колледже и видели друг друга в худшем состоянии. Много пьяных ночей. Много девушек. Много чего, что мы не должны были делать, но все равно делали. Мы знаем множество секретов друг друга, и я думаю, это делает нас друзьями, хотя я бы не хотел иметь таких друзей, как он. Он друг, когда ему выгодно. А он всегда чего-то хочет, поэтому я стараюсь его избегать.

— Ты рано, — говорит Ройс, открывая дверь.

— Не хотел ждать до семи. — Я вхожу в таунхаус. Помещение четыре тясячи квадратных футов, больше похожее на дом. Слишком помпезно для моего вкуса, с мрамором повсюду и белыми колоннами, отделяющими вход от гостиной. Гобеленовые ковры на полу, дорогие картины на стенах, а длинные струящиеся шторы скрывают окна. Декор соответствует индивидуальности Ройса. Чванливый. Сплошное излишество. Переполнен предметами, демонстрирующими его богатство и статус.

Мой лофт гораздо более уютный. Полы покрыты панелями из темного дерева, а на окнах, простые, без изысков, шторы. У меня есть парочка обрамленных черно-белых фотографий на стенах, а стены в таунхаусе Ройса увешаны картинами маслом в витиеватых, старинных рамах.

— Расскажи мне о своей новой девушке. — Он садится на белый диван, положив ноги на стеклянный журнальный столик. На нем халат на голое тело, и я смотрю куда угодно, только не на Ройса.

— Не мог бы ты надеть что-нибудь поприличнее? В любом случае, почему ты носишь халат в такое время?

Ройс похабно улыбается.

— Я был не один.

— С Викторией?

Он раздраженно закатывает глаза.

— Боже, нет. Эта женщина ужасна в постели. У нее вполне приличное тело, но она не знает, что с ним делать.

— Но ты все еще собираешься на ней жениться?

— Конечно. — Он затягивает пояс вокруг талии. — Она была для меня выбрана. Моего мнения никто не спрашивал.

— Ее выбрал твой отец?

—

Нет. Он ненавидит Викторию. Как и мама. Но учитывая, какое у меня будет политическое будущее, Виктория была самой подходящей кандидатурой. Ее выбрали высшие члены. Моим родителям запретили вмешиваться.

Этих самых высших членов мы никогда не видели. Они встречаются отдельно от всех нас и принимают окончательное решение. Поскольку у них планы на будущее Ройса, они должны были выбрать для него самую подходящую жену. Такую, которая будет работать на их благо в политической среде. Они не стали бы доверять суждениям других членов организации, и поэтому сами выбрали жену Ройса.

— Итак, вернемся к делу, — напоминает он, и полы его халата распахиваются, обнажая часть ноги.

— Ройс, пожалуйста, оденься. Я не могу с тобой разговаривать, когда ты в таком виде.

— Ладно. — Он резко встает. — Вернусь через минуту.

Пока его нет, я иду по коридору в туалет. Когда выхожу, то, проходя мимо одной из гостевых спален, замечаю что-то на полу. Дверь наполовину закрыта, но я открываю ее и вижу веревки, разбросанные по мягкому бежевому ковру. В середине комнаты находится кровать с балдахином.

Я вхожу внутрь и поднимаю веревку. Она такой же ширины, как и красные следы на запястьях Шелби. Я знал, что это был он. Я знал это.

Схватив веревку, чуть ли не врываюсь обратно в гостиную. Ройс ждет в баре, он надел брюки и белую рубашку на пуговицах. Ничего повседневного. Он носит только костюмы.

— Где ты был? — спрашивает Синклер, наливая себе выпить.

— Что это такое? — Я со злостью бросаю в него веревку.

Он довольно улыбается.

— А что? Думаешь связать свою девушку? Я бы очень рекомендовал. У меня есть лишняя веревка, если понадобится.

Я подхожу к нему вплотную.

— Я никого не связываю, по крайней мере, не против ее воли.

— О чем ты говоришь?

— Ты связал одну из наших коллег и не позволял ей уйти.

— И каким образом тебя это колышет? — Ройс берет свой напиток, возвращается в гостиную и садится на диван.

Я иду вслед за ним, но остаюсь стоять.

— Это против правил, и ты это знаешь. Они делают свою работу и уходят. Им даже нельзя остаться на ночь, не говоря уже о том, чтобы проводить с нами весь день.

— Кого это волнует? Они проститутки. Мы можем делать с ними все, что захотим. Я не знаю, почему это долбанное правило еще существует.

— Ты причинил боль девушке. У нее остались следы на руках. Ты издевался над ней.

Он равнодушно пожимает плечами.

— Ну да, я был немного груб. Тоже мне, большое дело. Я уверен, что с ней бывало и хуже.

Я выхватываю стакан из его руки и опускаю на стол.

— К ним нельзя так относиться, ты понимаешь?

— Погоди, а ты откуда все это знаешь? Она рассказывала обо мне?

— Нет. Я видел ее после того, как она была с тобой. И увидел ее руки и синяки. Она пыталась их скрывать, но я заметил. Она не сказала, кто это сделал, но у меня было подозрение, что это мог быть ты. И теперь, когда оно подтвердилось, ты никогда так снова не сделаешь. Ни с ней, ни с кем-либо другим.

— И ты действительно думаешь, что можешь так просто указывать, что мне делать? — Он забирает со стола свой стакан. — Я делаю то, что хочу, а не выполняю чьи-то приказы.