Няка

Танк Таня

Из этого состояния ее вывел писк аппаратуры. Она бросилась в коридор, но навстречу ей уже спешили два реаниматолога. Им на пульт поступила информация, что слабость дыхательной деятельности пациента достигла критической точки. Алина как во сне смотрела на быстрые слаженные действия медиков и почему-то не верила, что Костя умирает. Этого просто не могло быть. Это было бы чудовищной несправедливостью по отношению к ней. Спустя много лет ничего не значащих фраз он, наконец, пришел к ней, чтобы сказать что-то важное.

Нет, этому не должно помешать ничто!.. Либо же она совсем ничего не понимает в этом мире.

В пять утра она опять подскочила на стуле – у Кости ослаб пульс. И снова врачи посуетились, вкололи то, другое – и сердце заработало. Алине очень хотелось спать и вместе с тем невозможно было уснуть. Она просидела до восьми утра с широко открытыми глазами, уставившись на костин нос, пока в палату не вошел главврач Петр Сергеевич.

– Алиночка, пойдем кофейку попьем.

– Петр Сергеевич, спасибо вам огромное за все, – встрепенулась Алина. – Только бы Костя был жив…

Главврач посмотрел в окно и ничего не ответил.

– Он ведь будет жив? – допытывалась Алина. – С ним ведь ничего страшного? Просто выпил вчера лишнего…

Петр Сергеевич, приобняв, поднял ее со стула и увлек за собой. Заперев кабинет на ключ, он сам сварил кофе на плитке, замаскированной в шкафу. Потом, чуть помедлив, открыл другую дверцу, достал бутылку коньяка и плеснул в оба бокала.

– Я не пью, Петр Сергеевич, – безучастно сказала Алина.

– Я тебе прописываю это как лекарство.

Алина сделала медленный глоток.

– Что, все так плохо? – наконец, спросила она.

– Извини, конечно, за прямоту… но он тебе кем приходится?

– Никем.

– А зачем тогда…?

– А, это…. Ну, я его люблю.

– Сейчас к нему рвется законная супруга. Пока я отбил ее атаку. Не сомневаюсь, что будет задействован административный ресурс… Тебе лучше отсюда уехать.

– Я не уеду, – глухо сказала Алина.

– Тебе надо подумать о его и о своей репутации. Если жена все узнает…

– Ей нечего узнавать. Я же сказала: он мне никто. Мне не нужно ничего, только бы он остался жив. Скажите прямо: есть надежда? Не беспокойтесь, я умею держать себя в руках.

Петр Сергеевич забарабанил пальцами по столу.

– По правде говоря, надежды мало, – врач искоса глянул на Алину, оценивая ее реакцию. – Он в таком состоянии, что в любой момент может впасть в кому. А там, сама знаешь, и на 15, и на 20 лет можно задержаться.

– Неужели это все из-за вчерашней попойки?

– Первоначальный диагноз был – алкогольная интоксикация. Но мне только что пришел анализ из лаборатории…

– Что там? – вскочила с места Алина.

– Алкоголя в крови много – это да. Но 2 промилле – это не критично.

– Извините, но он лыка не вязал и отрубился прямо под моей дверью!

– Алкоголь

тут ни при чем, Алиночка. Вернее, алкоголь выступил синергистом сильнодействующего токсина – предположительно, растительного происхождения. Уровень билирубина превышен… выраженная коагулопатия…

– Петр Сергеевич, давайте попроще, прошу вас, – взмолилась Алина.

– В общем, он отравился чем-то неизвестным, а алкоголь усилил токсическое действие яда на организм. Пока мы не можем понять, что это за яд. Соответственно, не можем назначить и антидот. Через полчаса здесь будет консультант из токсикологии. Возможно, он сможет прояснить картину.

– Но чем он мог таким сильным отравиться?

– Чем-чем, – задумался Петр Сергеевич. – Грибы, к примеру, он вчера не ел?

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, приоткрыли ее.

– К вам Екатерина Николаевна Стражнецкая, – шепнула медсестра.

Доктор вопросительно глянул на Алину, но та молчала, упрямо глядя перед собой. Петр Сергеевич махнул медсестре рукой:

– Зови!

С пыхтеньем и стонами в кабинет, переваливаясь, вошла Катюшка и сразу же бросилась к главврачу:

– Что происходит? Почему моему мужу не оказывается высокотехнологичная помощь? Почему меня, самое близкое и дорогое существо, не пускают к нему в палату? Зато для представителей желтой прессы у вас всегда открыты двери, – кивнула она на Алину. – Имейте в виду, я против каких-либо публикаций! Не смейте спекулировать на нашем горе!

– Алина Викторовна присутствует здесь не как журналист, а как мой давний друг, – попытался выгородить Корикову главврач.

– Петр Сергеевич, не надо, – вышла из ступора Алина. – Я сейчас сама все объясню Кате.

И она вкратце изложила историю появления Кости у нее на пороге и его дальнейшей транспортировки в больницу.

– Но почему он пришел к вам? – подозрительно спросила Катюшка. – Вы… вы его любовница?

– Нет, – голос Алины прозвучал не совсем уверенно.

– Зачем вы врете? – плаксиво выдала Стражнецкая. – Мужчины не приходят к женщинам на ночь глядя просто так.

– Я не вру, – и сделав над собой усилие, Алина призналась: – Мы давно расстались. Как только он женился на тебе.

«Он бросил эту старую кошелку ради меня! А я-то сомневалась в его любви, – зажглось торжеством сердце Катюшки. – Какой он все-таки нравственный, безукоризненный…»

– Скажите, ваш муж ел вчера грибы? – обратился к ней Петр Сергеевич.

– Грибы? – Катюшка заметно растерялась. – Не припомню, но все может быть…

– Припоминайте, – настаивал Петр Сергеевич. – От этого зависит, какой антидот мы ему назначим. Ну, смелее. Что вы вчера готовили на ужин?

Но вместо ответа Стражнецкая опустилась на стул и исторгла из груди серию громких вздохов: