Няня поневоле
Шрифт:
— В центр, — прошу водителя, плюхаясь в такси. — Что тут у вас из отелей есть приличное?
— Холиди ин, — бойко тараторит он.
— Ну, гони туда, — усмехаюсь криво. Холиди ин, мать вашу! Сплошной холиди…
Сестра приезжает вечером, и я встречаю ее на вокзале.
— Все взяла? — рявкаю вместо приветствия.
— Да, конечно, — кивает она, передавая мне сумку с ноутбуком и портфель с документами. — Я обратно поеду, в Москву, — блеет овцой. — Меня там Слава ждет.
— Какой еще Слава? — смотрю на нее во все глаза.
— Разберусь, — обиженно поджимает губы Марина. — Не отвлекайся от покорения мира, Федя.
Пожимаю плечами. Вроде ничем не обидел. Тороплюсь обратно в гостиницу. И быстро перевожу активы в оффшоры. Фактически обескровливаю банк. Но рисковать сейчас не могу. Иначе все потеряю. С удовольствием наблюдаю, как кружится маленькая стрелочка по экрану. Проводятся последние транзакции. Теперь нужно вернуться в Никитск. Забрать жену. И оттуда улететь в Европу. Отличный план.
По дороге в аэропорт пишу Крошке Еноту.
— Прилетаю сегодня вечером. Нужно встретиться.
— Это неразумно. Лучше нам не знать друг друга в лицо. Вашим вопросом занимаюсь. Надеюсь, все получится.
22
Сергей
Этой ночью мне не до сна. Я особенно не парюсь из-за второй семьи отца. Решили помочь и на том спасибо. Сам бы я со своими пацанами не справился бы. Сидел бы сейчас в Липках в обезьяннике, а моя Линара тряслась рядом со Шмелевым в поезде. Или нет… Вышла бы в Щелбанчике и поехала бы назад в Никитск. Декабристка моя распрекрасная.
Вспоминаю ее решительное лицо и будто снова вижу, как она деловито покидает купе. А там, внутри дрыхнет без задних ног Федор Ильич Шмелев. Голова запрокинута, рот открыт. Так хотелось ему жвачку на лоб прилепить. Вот только я не жую эту дрянь!
Осторожно касаюсь губами тонких шелковистых волос жены. Вдыхаю цитрусовый запах и готов умереть за любимую. Линара спит, закинув на меня ноги и руки. А я не смею пошевелиться. Боюсь разбудить неосторожным движением. Тихонько провожу ладонью по спине. Ощущаю как внутри поднимается безумная нежность к этой бесстрашной девочке, моей жене.
Нужно как можно скорее развести ее с этим ушлепком и зарегистрировать наш брак. Привязать ее к себе всеми официальными способами и никогда не отпускать от себя. В борьбе со Шмелевым еще не поставлена точка. Этот тайм отыгран в нашу пользу, но сколько продлиться сама борьба, предугадать трудно. Лучше ее, конечно, направить в русло юриспруденции. И все решить без привлечения орудия массового поражения. Шмелев не сдастся и просто так не уступит. Придется повоевать. Скорее всего, он снова попытается выкрасть Линару. Или Марка…
От ужасающей мысли меня подбрасывает с дивана. Хорошо хоть Линара крепко спит. Натягиваю
Хозяин дома стоит на ступеньках, зажав между указательным и большим почти истлевшую сигарету.
— Не помешаю, Петр Иванович? — спрашиваю, выходя.
— Присоединяйся, Сережа, — кивает он бычьей башкой, ладно посаженной на широкую бычью шею.
— Не спится? — то ли спрашиваю, то ли утверждаю я.
— Куришь? Бери! — протягивает мне мятую пачку и зажигалку.
Прикурив, затягиваюсь неспешно.
Блин, уже забыл этот странный привкус. Кажется, как во рту кошки нагадили.
— Не могу уснуть, — тихо бросает Петр Иваныч. Смотрит задумчиво на верхушки деревьев и сизое зимнее небо. Молчу, боясь вспугнуть. Нутром чувствую: речь сейчас пойдет обо мне. О нас.
— Я вот все размушляю, — начинает он неспешно. — Как вас обратно в Никитск переправить. Думаю, ждать вас будут… Это ж надо как тебя угораздило! Увел жену у полного отморозка…
— Любовь и за печкой найдет, — хмыкаю, наблюдая, как с деревьев легким ветерком сносит снег. — А что тут думать… Сядем в поезд утром и вернемся к себе. Машиной ехать с Линарой я не рискну. Ей лежать надо. Старый козел выкрал ее из больницы.
— Болеет?
— Сохраняем, — киваю я и признаюсь как на духу. — Даже чихнуть рядом боюсь.
— Тогда оставайтесь у меня пока, — затягиваясь новой сигаретой, решает хозяин дома. — Парней своих можешь отправлять домой. Их наверняка никто по пути не остановит. У меня тут охрана не требуется. Ни одна собака на пушечный выстрел не подойдет.
— Не могу, — вздыхаю тяжело. Черчу на запорошенной плитке ботинком, раздумывая. — У нас малыш дома с моей матерью остался. Нужно возвращаться.
— Да знаю я, — пожимает плечами Петр Иванович, всем своим видом показывая — «какие проблемы?». — Галя утром Лене позвонит. Ты поговоришь с матерью с ее телефона. Пусть привезет ребенка. Сопровождение у Ивана попросим. Своих не задействуй. Знают двое…
— Мои не выдадут, — киваю на избушку, куда отправились ночевать Ступа и Трофим.
— В твоем окружении есть засланный казачок. Ты никогда не задумывался, почему Синявкину удалось выкрасть Веронику? И как документы на участок попали к нему в руки?
— Вы, я вижу, в курсе всех моих дел, — усмехаюсь невольно. Ловлю себя на мысли, что мужик прав. Пока я не найду предателя, Линара и дети будут под угрозой. А этого я допустить не могу. И если меня грохнут, то и моей семье придется несладко. Нужно выстоять, во что бы то ни стало. Победить Шмелева. Пусть забудет о существовании Линары. Перестанет тянуть свои лапы к моей женщине.