Нюренберг предостерегает
Шрифт:
Правая рука Германа Геринга свешивалась с кровати, и капеллан Гереке, взяв ее, прощупал пульс.
— Боже правый! — прошептал он. — Этот человек мертв.
До сих пор люди продолжают гадать: как же ему это удалось? Кто передал ему яд?
На самом же деле ответ весьма прост. Он принес яд в Нюрнбергскую тюрьму сам.
Будучи так уверен, что яд не найдут, Герман Геринг еще за четыре дня до своей предполагаемой смерти написал письмо полковнику Эндрюсу с разъяснениями. Это было одно из трех писем, вложенных в единый конверт, который нашли у него под одеялом.
Первое письмо содержало длинное обращение к германскому народу с оправданием его действий и отрицанием обвинений союзников. Второе было коротким и являлось нежным
Обращение союзники забрали себе и с тех пор так и не представили его для публикации. Прощальное письмо передали Эмме. Третье было таким:
«Нюрнберг, 11 октября 1946 г.
Коменданту.
Я всегда имел при себе капсулу с ядом с того самого момента, когда меня взяли под арест. Когда меня привезли в Мондорф, я имел три капсулы. Первую я оставил в одежде, так чтобы ее нашли при обыске. Вторую клал под вешалкой, когда раздевался, и забирал, одеваясь. Я делал это и в Мондорфе, и здесь, в камере, так удачно, что, несмотря на частые и тщательные обыски, ее не нашли. Во время заседаний суда я прятал ее в своих сапогах. Третья капсула все еще находится в моем чемоданчике, спрятанная в круглой баночке с кремом для кожи. Я мог дважды взять ее с собой в Мондор-фе, если бы возникла необходимость. Нельзя винить за это тех, кто меня обыскивал, так как найти капсулу было практически невозможно. Так уж получилось.
Герман Геринг.
P. S. Доктор Джильберт сообщил мне, что контрольная коллегия отказала в замене способа казни на расстрел».
Г. Гротов пишет: «История, вне сомнения, признает, что Герман Геринг был человеком выдающихся дарований и добился значительных успехов... Германия могла выиграть вторую мировую войну, если бы люфтваффе использовали, как предлагал Геринг».
Да, Геринг действительно добился «значительных успехов». Но Г. Гротов «забыл», в чем именно преуспел Геринг. Народы мира никогда не забудут «хрустальной ночи», пепел Освенцима и тысяч других фабрик смерти, миллионы угнанных в неволю рабов. Кровь миллионов жертв фашизма навсегда останется на его расшитом золотом маршальском мундире.
Напрасно автор сожалеет, что Гитлер не послушал Геринга о том, как использовать авиацию. Вердикт суда истории был определен в день нападения фашистской Германии на Советский Союз. Рейху и его главарям осталось жить менее четырех лет.
Господину Гротову и многим другим адвокатам Геринга никогда не отбелить черного кобеля добела.
В 1937 г. Герман Геринг говорил, что немцы будут воевать «по расписанию и достигнут мирового господства к 1945 году». В дате он не ошибся, ошибся в итогах войны. Советские Вооруженные силы изменили кровавые планы Геринга и главарей фашистской банды.
Рудольфа Гесса называли «совестью партии». Многие мероприятия, проведенные правительством, особенно в сфере военной экономии и в партии, проводились полностью по инициативе заместителя фюрера.
Газета «Национал цейтунг», апрель 1941 г.
В обвинительном заключении Рудольфа Гесса указывалось:
«Обвиняемый Гесс в период с 1921 по 1941 годы был членом нацистской партии, заместителем фюрера, имперским министром без портфеля, членом рейхстага, членом совета министров по обороне государства, членом тайного совета, назначенным преемником фюрера после обвиняемого Геринга, генералом войск СС и генералом войск СА. Обвиняемый Гесс использовал вышеуказанные посты, свое личное влияние и тесную связь с фюрером таким образом: он способствовал приходу к власти нацистских заговорщиков и укреплению их власти над Германией, он содействовал военной, экономической и психологической подготовке к войне, он участвовал в политическом планировании и подготовке к агрессивным
Гесс с самого начала процесса симулировал потерю памяти, надеясь, что его признают невменяемым. В Нюрнбергскую тюрьму его привезли в состоянии, которое консилиум психиатров определил как полную амнезию (потерю памяти). Во время очных ставок Гесс не узнавал многих подсудимых, в том числе Геринга, вместе с которым он принимал участие в создании гитлеровской партии еще в двадцатые годы. Он совсем не реагировал на фильмы, где и сам фигурировал. Он демонстративно прикладывал наушники к носу или засовывал их в подмышки, сидел на скамье подсудимых апатичный, безучастный ко всему, что происходило вокруг, с бессмысленным, отсутствующим взглядом. Он не надевал наушников, не следил за ходом судебного разбирательства, читая по большей части... детективные романы даже во время заседаний. Геринг как-то заметил ему, что такое поведение «нарушает серьезность процесса». Гесс и на это никак не отозвался. На все вопросы он отвечал, что ничего не помнит.
В Нюрнберг съехалась из разных стран на консилиум профессура для того, чтобы ответить на вопрос: вменяем подсудимый Гесс или нет? А если нет, то можно ли его судить?
Из СССР прибыли профессоры Краснушкин, Сепп и Курашов. Было проведено несколько экспертиз. Одна з них состоялась в одном из залов нацистских заседаний. Это был черный, мрачный зал. Сиденья располагались амфитеатром. В середине — выдвинутая вперед центральная прямоугольная ложа. Напротив, на сцене — экран. Всех попросили ничем не выдавать своего присутствия, не кашлять, не чихать. Затем потушили свет и на экране нескончаемой чередой пошли нацистские фильмы. Парады, костры, на которых сжигались книги, гигантские митинги, исступленные крики «Хайль!» в честь одержанных побед... Везде в полном блеске своей былой карьеры фигурировал Гесс.
Когда в зале было темно и шли фильмы, Гесса впустили в ложу. Через некоторое время, дав ему возможность увлечься воспоминаниями и погрузиться в былое, на него был неожиданно направлен яркий луч света. Идея заключалась в том, чтобы застать его врасплох. На лице Гесса, однако, не было никакого выражения. Эксперимент закончился неудачей.
Защита выступила с пространно мотивированным обоснованием того, что Гесс не в состоянии защищаться из-за амнезии, что он не может ни дать инструкций, ни сообщить каких-либо сведений адвокатам и что в таких условиях его нельзя судить.
Обвинители обратились к помощи экспертов. Гесса детально обследовали известные на весь мир психиатры и невропатологи, которые после долгих споров выработали общее заключение. Оно заняло несколько машинописных страниц и сводилось к тому, что Гесс действительно страдает частичной потерей памяти, вызванной истерией, что это поддается лечению, но пациент не соглашается пройти курс. Что с юридической точки зрения нет оснований признать его неспособным нести ответственность за свои поступки.
В зале заседаний вспыхнула оживленная медико-правовая дискуссия, с обеих сторон сыпались аргументы и контраргументы, и продолжалось это около полутора часов.
Дело Гесса, одного из самых близких и старых друзей фюрера, представляло собой не только уголовно-судебный, но и клинический случай. Однако разве и другие из гитлеровской верхушки, начиная с Гитлера и Гиммлера и кончая каким-нибудь Штрейхером или тезкой Гесса Рудольфом Гессом, комендантом Освенцима, — разве не были они психопатами и преступниками одновременно?
После заявления защитника о том, что Гесс болен и не может быть судим, так как у него провал памяти, слово берет американский обвинитель.