О-3-18
Шрифт:
Всем плевать, малышка Шайль. Поэтому иди к Гириому и спрашивай, что он планирует делать. Тебе нужно сориентироваться, крепче встать на ноги, пока ситуация окончательно не прижала к земле. Это важнее Бибика. Важнее судьбы людей и будущего, которое ждет Освобождение. Позаботься о себе в первую очередь. Иди до…
Стой. Нет! Шайль, что ты делаешь? Остановись, пожалуйста.
Но девушка ничего не слышит. Никого не видит. Кроме — тех двоих. Ярко-красные кроссовки понемногу берут разгон. Сумка глухо падает на землю — звук остается где-то позади…
— Лежать, суки! — рявкнула, выдергивая револьвер из кобуры. — Дернетесь или учудите что — каждому по пуле! Ясно?!
«Левиафан М-3» пока молчит, только красноречиво смотрит разверзшейся пастью на испуганных волколюдов. Те не ожидали нападения со спины. Не ожидали огнестрела, направленного на них. Один из парней зажимает разбитый нос, и глаза его блестят особенно злобно.
— Ты! Лапу на землю от лица!
Волколюд под присмотром револьвера подчиняется. Шайль озирается — слишком быстро, чтобы кто-то успел что-то предпринять. Вокруг все тихо.
— Отвечаете на вопросы. Первый — из какой общины?
— Мы не…
— Община. Назвал. Быстро.
Оскал девушки не просто демонстративный — полный искренней ярости. Утробный рык звучал бы прекрасно, не раздавайся так близко.
— «Клыки и слава».
Шайль кивает. В эту общину она сунулась бы в последнюю очередь. Кровожадные скоты, один из них и прикончил бывшего напарника, засунувшего нос… впрочем, неважно. Сейчас детектив удовлетворена ответом и готовит следующий вопрос:
— Отлично. Что вы знаете о вирусе?
— Ничо не знаем, а ты чо?.. Хера ли пушкой машешь?
Это был не истеричный визг, а полный угрозы рык. Шайль без разговоров пнула волколюда в колено.
— Мордой закопайся. Что вы знаете о вирусе?
Поток брани в адрес девушки заставил ее устало вздохнуть. Прикрыв левой ладонью правое ухо, Шайль выстрелила раньше, чем парни успели осознать происходящее. Неприятный звон в ушах рассеивался, донося теперь уже истеричный крик, но — только от одного. Второй лежал на земле, потеряв большую часть черепа. Дуло «Левиафана» дымилось, голова убитого протекала. Шайль перевела ствол на кричавшего волколюда.
— Проясню: я задаю вопрос, а ты отвечаешь. Что вы знаете о вирусе?
Ублюдок заикается. Ответ все еще прячется в перепуганном нутре. Девушка понимает его. Прекрасно понимает. Она сама последние дни была перепуганной. Но теперь страх достиг высшей точки, обратившись злобой.
Нахрен всех. Уволили, бросили многомиллионное население в хаос… Что дальше? Квартиру сожгут? Пф-ф! Как будто есть смысл жить в квартале-призраке.
Шайль хватает парня за глотку. Тычет теплым дулом револьвера в глаз.
— Говори. Что
— Тебя все равно убьют за это! Зря ты пришила Гоги.
Интересно, почему он такой смелый? Шайль переводит дуло с глаза на плечо. Фейерверк кровавых брызг, осколков кости и ошметков мяса сопровождается грохотом, звоном в ушах, истошным воплем боли. Револьвер опускается ниже, к локтевому сгибу. Выстрел. Еще ниже, к запястью. Выстрел. Шайль не хочет калечить. Она хочет сжечь. Каждый. Пучок. Нервов. И пусть в ушах пищит, а допрашиваемый теряет сознание от боли! Это все — скромная цена за правду.
Шайль отпускает обмякшего парня. Сует револьвер в кобуру. Ремнем волколюда перетягивает его же изуродованную конечность. Хватает за ногу и тащит, оставляя кровавый след. С открытого места в переулок — чтобы можно было успеть смыться, оставшись незамеченной, если нагрянут патрульные.
***
Благодаря врожденной крепости волколюд очнулся после того, как детектив докурила вторую сигарету. Между ними Шайль делала перерыв. Значит, прошло не так уж мало времени, за которое на шум так и не пришли патрульные. Только какой-то мужик решился обобрать мертвого волколюда. Сбежал сразу, как заметил взгляд из переулка, в который ведет кровавый след.
Шайль покосилась на стонущего. Сплюнув, ослабила затяжку ремня. Кровь полилась с новой силой. Пальцы с едва угадывающимся черным лаком пошлепали раненого по щеке.
— Приходи в себя, ты сейчас сдохнешь.
Растекшаяся по земле сопля не особо поняла смысл сказанного.
— Эй! Слышишь? — Шайль насильно оттянула веко, проверяя зрачок. — Давай, поговори со мной, если хочешь жить.
Кажется, в ответ девушку послали туда, где она была прошлой ночью. Покачав головой, Шайль запустила пальцы в одну из кровоточащих ран. Волколюд взбодрился.
— Вирус. Вы сказали, что люди больны уже несколько дней. Откуда вы знаете, если симптомы только ночью появились?
— Болячку распространили три дня назад! — захрипел волколюд.
Щелчок в голове. Три дня назад — тогда Шайль впервые встретила Зельду и обезвредила ее вместе с ёрком. Четыре дня назад открыли сейф.
— С какой целью?
— Без понятия, — хнычет парень. — Отпусти, хватит…
Пальцы выбираются из раны. Шайль брезгливо стряхивает кровь. Нельзя.
— Кто разработал вирус? Человек? Фармацевт?
— Нет, это что-то из другого мира… Но я не уверен!
— Кто уверен?
— Босс наш точно знает больше, но тебя там порвут нахер…
Его голос становится тише и тише. Надо заканчивать.
— Значит, твой босс? Это он все устроил?
— Не-не! Вообще все… Все мы виноваты… И ты тоже.
Удар рукояти револьвера стирает ухмылку с лица волколюда. Шайль смотрит на дуло. Патроны тратить нельзя. Каждый выстрел — на вес золота. Девушка поняла это только сейчас.