o 496d70464d44c373
Шрифт:
– Если вы чем-то недовольны, а вы чем-то недовольны и, видимо, мной –
стоит сразу об этом сказать. Я ведь не стану с вами возиться, как с
маленьким.
Не удивлюсь, если ты способствовал процессу разоружения в какой-
нибудь мусульманской стране – дипломатических способностей не
занимать.
– Все в порядке, просто у меня сильные мигрени в последнее время, –
прямолинейность Валентина я вынес стоически. Он, конечно, все понял, но
добивать не
– Валентин, я лучше сразу перейду к делу, – я извлек из кармана
скрученные наподобие рулета деньги и отсчитал пять сто долларовых
банкнот. – Это мой долг. Но можно поступить чуточку нечестно и купить у
вас на эти деньги… полезную информацию?
– Если я буду в силах ответить.
– О, на это не потребуется особых усилий, просто двигайте челюстью и
языком и одновременно как бы выдыхайте из себя слова.
– Я вообще-то знаю, как это происходит.
– Значит, милый мой, все у нас получится.
– Какие мы недобрые.
Валентин непрестанно улыбался, и если раньше меня это очаровывало,
то теперь начало раздражать, ведь нельзя было точно определить, что он
там испытывает к тебе и как относится к ситуации. То ли я что-то
надумывал, то ли так дела и обстояли, но чувствовать себя в его
присутствии мирно уже не представлялось возможным. А о какой любви
87
может идти речь, если ты не защищен в присутствии своей пассии самим
этим присутствием? Даже в случае не типичной любви, а серьезного
увлечения менталитетом какого-то человека это совершенная
бессмыслица.
– Итак, я вас слушаю, - подтолкнул меня Валентин.
– Итак, объясните мне, пожалуйста, что за хрень творится с моей
квартирой?
Улыбка сошла с лица Валентина, он заметно помрачнел, а мое сердце
екнуло, потому что вполне реальной стала версия его причастности к моим
неурядицам.
– Мы же вроде договорились? – в его голосе не слышалось уверенности.
– О чем? О том, что это закрытая тема, и теперь я, не ведая истинной
тому причины, должен начинать жизнь сначала? Валентин, легко было
запудрить мне мозги в прошлый раз, когда я был пьян, и вы этим
бесстыдно воспользовались. Но теперь я не отступлю.
– А что, простите, от меня требуется?
– В прошлый раз вы посоветовали мне забыть о квартире. Я смею
предположить, что вы в курсе того, что с ней произошло. Так что же?
– Я…
Нет, я. Я загнал пупсика в угол. Его глазки бегали, пепел сигареты,
незамеченный, упал на скатерть. В нашу сторону направилась
официантка, но властным, коротким жестом Валентин приказал ей не
приближаться. Самое время использовать тяжелую
из кармана брюк договор о передаче квартиры и положил его перед
собеседником.
Быстро просмотрев бумажку, Валентин неожиданно успокоился. Он
опять непринужденно улыбался.
– Именно этот документ и заставил меня предостеречь вас.
– Прекратите сюсюкаться, – я перешел на злой шепот. – Этот документ
сам по себе ничего не проясняет, и, ознакомившись с ним, но не зная всей
ситуации, вы бы не взяли на себя смелость предостерегать меня да еще
заводить разговоры о странностях юриспруденции.
Валентин молчал.
– Где вы видели этот документ? – этот вопрос был для меня прозрением.
Валентин несколько раз утвердительно покачал головой.
88
– Вы отчаянно не хотите остаться без своего прошлого, – сказал он.
– Это уж мне решать. А вообще я не хочу оставаться бездомным.
– Вы лжете. Я прекрасно все вижу – вы ленивый и не стали бы без
особой причины за себя бороться. Вы уже давно поставили на себе крест.
Но только если поблизости нет достойного зрителя.
– О чем вы?
– Вы сюда с этой бумажонкой не ради правды пришли. А ради встречи со
мной. Ведь правда?
А если горячий кофе сейчас окажется на твоих гениталиях, тебе будет
очень больно. Ведь правда?
Валентин заметил, что я медлю с ответом. Он воспользовался паузой,
чтобы восстановить силы и подозвал официанта.
– Что-нибудь хотите?
Зеленый чай, зеленый чай, зеленый чай, я ведь себе обещал:
– Кофе с коньяком.
– А я, пожалуй, выпью красного вина.
– Празднуете что?
– Просто рад вашему милому обществу. Но вы не ответили на мой
вопрос.
– Вы тоже не ответили на мой вопрос. И вы тоже лжете, раз на то пошло.
– Нет, я не лгу. Я просто не говорю всю правду.
– Приберегите эти дешевые сентенции для провинциальных барышень.
– Опять вы злой.
Я вскинул брови, что-то хотел сказать, но с медленным выдохом все-таки
решил успокоиться. Сейчас выкурю сигарету и обдумаю ответ. Валентин с
любопытством за мной следил.
– Валентин, обсуждать причину моего прихода нетактично с вашей
стороны – во-первых, – я говорил спокойно и даже учтиво. – А, во-вторых,
невыгодно. Потому что вы никак не сможете мне помочь. Во всяком случае
в этом вопросе. Так что оставьте за мной право решать, о чем именно мы
будем говорить.
– А разве вам не терпится признаться мне в любви?
– Я привык, что это происходит более естественным путем. И никогда не