o 496d70464d44c373
Шрифт:
причислял себя к тем, кому в первую очередь важно выговориться.
– А зря. Копить все в себе тоже неполезно.
89
– Как вы ловко рассеяли мое внимание, – я помахал перед лицом
Валентина договором. – Давайте, потешьте меня историей, не копите все в
себе. Дерзну предположить, что услышать ваш рассказ мне будет куда
интереснее, чем вам терпеть признания в любви.
Лицо Валентина опять стало серьезным.
– Ладно, вы напросились. До смерти
партнером.
Наверное, я побледнел. Во всяком случае такой поворот никак не
ожидался.
– Получается, это вы его убили?
– Нет. Я вышел из дела незадолго до его смерти, но прекрасно
осведомлен, кто нанял киллера.
– Я никогда не знал отцовских партнеров по бизнесу, после смерти папы
с ними общалась бабушка. Имена мне вряд ли что скажут, а мстить я не
собираюсь.
– Вам больно?
– Нет-нет, все в порядке. Я, правда, несколько обескуражен…
Было от чего.
– А теперь слушайте внимательно, раз уж вы такой настойчивый.
Неизвестная сторона в этом договоре о передаче квартиры – как раз новая
организация людей, убивших вашего отца.
Ух! Я прямо как на санках катаюсь. Необходимо переварить.
В молчании я выкурил еще полсигареты и отпил принесенный кофе.
– Но зачем им все-таки моя квартира? Ну, убили партнера, такие
времена были дикарские, а теперь они, что, хотят сгноить весь его род?
– Положа руку на сердце – делайте со мной, что хотите, но про квартиру
я ничегошеньки не знаю. Кроме того, что вы сами подписали договор.
– Вы, видимо, кое-чего, действительно, не знаете, Валентин.
Добровольно этот договор я не подписывал.
Вкратце я пересказал ему свою историю, высказал также версии, как
меня вынудили подписать контракт и как хотели потом от меня избавиться.
– Все, это похоже на правду.
– Единственно не понятно, зачем им эта квартира. Она сама по себе не
представляет ценности.
– Ну, у них должны были быть веские причины, чтобы все это затевать.
90
– Валентин, вы не на их стороне?
– У меня есть с этими людьми общие дела, законные, естественно, а
копию договора я увидел совершенно случайно после того, как
познакомился с вами. Видимо, я просто неправильно вас понял. Мне
показалось, что вы, подписав документ, решили вернуть квартиру и
обратились ко мне за советом. Но по договору это не представляется
возможным, о чем я вам и сообщил. Вы выглядели растерянным, я никак
не мог сообразить почему, и решил взять вас под свою опеку. Но вы
закапризничали, а потом позвонили и отказались даже от материальной
помощи.
– Какая изнанка? Все шито белыми нитками – мной попользовались.
Наверное, еще и к гипнозу прибегли. И пытались убить.
– Откуда мне было об этом знать? Я вообще не понял, зачем вам
возвращать квартиру, если договор подписан на очень выгодных для вас
условиях.
– Что вы, интересно, называете выгодными для меня условиями?
– А вы внимательно читали договор?
Валентин объяснил, что у меня есть только одна страница документа, в
остальных обговаривались условия о передаче, по которым я, кстати, и
отказывался от дальнейших претензий на эту жилплощадь. По договору я
также получал сумму в двести семьдесят тысяч зелененьких – даже
слишком много за трехкомнатную квартиру в центре. Где деньги,
спрашивается?
– Ну, и где они? – спросил я нетерпеливо, почти изголодавшись.
Валентин посмотрел на меня с предубеждением.
– Обнаружив себя голышом в лесу, вы так и не поняли, что ввязались в
плохую историю? Видимо, ваши деньги там же, где ваша квартира…
– Так поехали и заберем их!
– … принадлежат не вам.
– Вы хотите сказать «в жопе»?
– Боюсь, что да.
– Но ведь по этому договору я могу потребовать деньги через суд.
Просто мои обидчики никак не предполагали, что я выживу.
– Хотите мой совет?
– Весь изнемогаю.
91
– Собирайте свою коллекцию дамского белья и бегите из страны.
– ?..
– Я вспомнил вашу фамилию, когда впервые увидел договор. Вспомнил,
что мои партнеры убили вашего отца. Я наивно уверился, что они решили
загладить свою вину и предложили вам выгодный контракт, как некогда
приставили к вам телохранителей, только на этот раз – от чистого сердца.
И я ошибся. Видимо, все-таки некоторые люди неисправимы. А эти к тому
же крайне опасны и уничтожить вас окончательно не составит для них
труда.
– Не запугивайте меня, пожалуйста.
– Только не говорите, что вам нечего терять. У вас осталось всего ничего
– ваша жизнь. И вы в опасности, в очень большой опасности.
– Видимо, мне все-таки придется начинать с нуля. Меня в любом случае
уничтожат или только при условии, что я перебегу им дорогу?
– Черт, если бы я мог в этом покопаться… У меня нет доступа к их
документам, мы как бы по разные стороны баррикад. Но у меня есть
четкое ощущение, что ваш отец даже мертвый представляет им какую-то