o bdf4013bc3250c39
Шрифт:
подошла к нему. Глядя на него сверху, она заметила заметно проступившую
лысину не его темени, едва прикрытую зачесанными наверх волосами.
«Ему сорок девять, мне двадцать два, - мелькнула мысль. – Ну и что? А
может, я люблю его?» - и она опустила голову и легко поцеловала его в глаза, которые он успел поднять навстречу ее движению. Бросив на ходу: «У тебя
ванная там?» и не дождавшись ответа, она вышла в прихожую, потом
забралась в ванну и подставила
горячим струям. А когда вернулась в комнату, от подбородка до ног укутанная
в огромное бархатное полотенце, с удивлением и одобрением отметила, что
Константин Генрихович успел перестелить постель и новая простыня манила
ее свежим крахмальным блеском.
А когда запрокидывала голову под его напористыми, умело торопливыми
объятиями, успела с удивлением подумать, дивясь собственной неведомо
откуда взявшейся раскрепощенности: «И куда тебя только несет, девушка?..
Он ведь сам сказал, что только в книжках бывает счастье… А это тогда что?..
Не знаю, пускай», - и закрыла глаза под жадными, ненасытными
поцелуями…
* * *
Весь тот день они провели вместе. Для начала приготовили роскошный обед.
Константин Генрихович показал Зине, как приготовить полюбившуюся ему в
Италии сырную закуску «Рафаэлло». Обошелся самыми скромными
продуктами: натер на терке плавленые сырки, добавил майонез и
выдавленный через пресс чеснок. Из получившейся массы сформировал
87
небольшие шарики, в каждый из которых поместил грецкий орех и оливку.
Размешал, дал Зине попробовать с ложки.
– Чудесно! – она раскрыла восхищенные глаза.
– Никогда не пробовала? – спросил профессор. – При желании можно из
самых элементарных продуктов, купленных в Москве, приготовить вот такое
чудо. Надо только включить воображение и вдохновение.
Зина с грустью подумала о маме, которой всю жизнь было, конечно, не до
вдохновения, а все ее воображение уходило на то, как с наименьшим для себя
риском угодить вечно пьяному мужу. Она вздохнула и попыталась отогнать
грустные мысли. Сегодня все-таки ее день, и он должен быть праздничным, нарядным!
Потом Швец попросил Зининой помощи в приготовлении апельсинового
пирога. Велел ее развести дрожжи в теплом молоке и оставить минут на
пятнадцать, добавив туда три чайных ложки сахара. А сам тем временем
готовил начинку: пропустил апельсины через мясорубку и добавил в
образовавшуюся массу полстакана сахара.
– Весь конек в том, чтобы апельсины прокручивать вместе с цедрой, -
он, крутя ручку мясорубки. – Тогда вкус становится особенным, острым,
пикантным. Ты скоро попробуешь и оценишь… Добавь-ка к дрожжам
маргарина, три желтка и муку. Все вон там, в правом шкафу.
Когда тесто поднялось, Зина замесила его, раскатала по небольшому
противню, сделав, по указке Константина Генриховича, бортики по краям.
– Вот так, все правильно, умница, - похвалил профессор. – А теперь оставим
это хозяйство в покое на полчаса.
88
За это время он смешал из яиц и сахара крепкую пену и капнул туда капельку
уксуса. Затем посыпал тесто крахмалом и переместил сверху
приготовленную начинку.
– Теперь, запоминай, заливаем все это взбитыми белками и ставим в
разогретую духовку. Ты заметила, что я несколько минут назад включил ее?
– Сколько ждать? – нетерпеливо спросила Зина. – У меня уже слюнки текут.
– Не так еще потекут, когда попробуешь! Минут через двадцать вытащим его
из жара и дадим остыть, а сами тем временем будем пить восхитительное
итальянское вино и закусывать сырными шариками.
Константин Генрихович вынул из холодильника бутылку привезенного из
недавней загранкомандировки вина и торжественно водрузил ее на столе.
– Я просто млею от этого вина, - сказал он. – Оно производится в области
Венето, это на северо-востоке Италии, из винограда сорта шардоне. Пьется
мягко, надо только смаковать каждый глоток, каждую каплю. Ну что,
приступим к трапезе? – и наполнил бокалы светло-янтарным напитком.
Зина взяла бутылку, прочитала на этикетке: «Natale Verga, Chardonnay del Veneto Frassinо, 1981».
– Это год производства? – спросила она.
– Да, разумеется, - кивнул профессор. – Прошлогоднее. Из ранних, молодых
вин. Вкус у него терпкий, ядреный. Попробуй, - и он поднес свой бокал к
бокалу Зины, слегка стукнул кромкой, так что раздался нежный, хрустальный
звон, и отпил небольшой глоток.
Зина отпила следом. Незнакомый, но оригинальный вкус приятно удивил ее.
Сырные шарики «Рафаэлло» придали букету дополнительной пикантности, и
вскоре Зина почувствовала, как приятная теплая волна поднимается откуда-то
89
из-под ложечки, мягкими перекатами подступает к горлу, к голове, слегка
туманит сознание.
– Знаешь, мне так легко, - слегка разомлев от выпитого, призналась она
Константину Генриховичу. – Хочется жить, улыбаться… Я ведь никогда не