o bdf4013bc3250c39
Шрифт:
навязывать разговор.
– Правильно сделала, - одобрила мать. – Но завтра дай ему понять, что ты
намерена серьезно поговорить.
99
– Конечно. Для того и прошу снотворное, чтобы выспаться как следует, -
подтвердила дочь.
И выпив таблетку базинабитола, Зина через несколько минут провалилась в
глубокий, такой целительный после суточного напряжения сон…
– Отчаянная! – ласково пожурил ее Швец, когда они, оформив документы,
зашли
бокалу шампанского. – Если до меня не дозваниваешься, значит, какие-то
сверхординарные обстоятельства! Она внезапно прилетела, позвонила утром
из Парижа перед вылетом. Я в Шереметьево, а самолет задержали на четыре
часа. Пока прилетела, багаж получили, домой добрались – вот тебе и вечер…
Ну что, за успешное разрешение нашего вопроса? – Он поднял бокал. – Дня
два-три, и ты – ассистент моей кафедры!
Они сделали по глотку, начали молча есть. Швец ел с аппетитом, тщательно
прожевывая и смакуя свежую рыбу.
– Это все хорошо, но я собственно, не за тем тебе звонила, - прервала его
эпикурейство Зина.
– Вот как? А зачем тогда? – удивился он, отложив вилку с ножом и во все
глаза смотря не нее.
– Мы с мамой… - она повертела в руках салфетку. Пыталась скатать из нее
вчерашнюю трубочку, потом нервно отбросила ее на край стола. – Ты как-то
мне говорил… помнишь… что подашь на развод … когда жена вернется…
– А-а-а, вон ты о чем, - облегченно вздохнул Константин Генрихович и снова
принялся за еду. – Тут, видишь ли, проблема не только семейная, здесь
затрагиваются отношения не только мужа и жены… То есть их, конечно,
отношения в первую очередь. Но понимаешь ли, резонанс…
100
Зина напряженно слушала, все больше убеждаясь в правоте матери. «Дура,
какая я дура! – ругала она себя. – Поверила… кому… Все они такие… права
мама… Плеснуть бы в это сытое лицо это пойло!» - Зина потянулась рукой к
бокалу и… отпила полный глоток.
– … и последствия могут быть очень неприятными, - продолжал Швец. – Так
что, я думаю, спешить нам не стоит…
– Но ведь ты обещал! – не сумев сдержаться, почти выкрикнула Зина. На них
стали оборачиваться с соседних столиков.
– Успокойся, пожалуйста, и дослушай меня, - профессор крепко взял ее за
руку повыше локтя. – Дослушай, что я хочу сказать. Месяц назад мне
поступило предложение из США, из Мэрилендского университета. Они хотят
заключить со мной контракт на три года. Хотят, чтобы я прочитал курс по
Серебряному веку для тамошних студентов. Теперь ты понимаешь, почему
этот
выпустить. А терять такое предложение… это надо быть по меньшей мере
недалеким человеком…
– Что же получается, - пытаясь оставаться хладнокровной, перебила его Зина.
– Ты тоже не многим отличаешься от… от других? Только и того, что ученый!
Этакий ученый пакостник, - она залпом допила шампанское и, не глядя ему в
глаза, жестко потребовала: - Закажи мне еще.
– Зина, может, не стоит? Вечером на утверждение к ректору…
– Закажи! – твердо повторила она и смело посмотрела на него.
– Ну, хорошо, если ты желаешь…
– Больше всего я бы желала забыть ту ночь и вообще все, что нас с тобой
связывает! – Зина говорила тише, но более напористо. – Следовало бы,
конечно, наплевать на тебя и пойти в школу. Но не напрасно же я училась
101
пять лет, не напрасно старалась чего-то достичь, верно? Почему я должна
вдруг отказываться от места ассистента? Я что, головой не вышла или это
место не для меня? Так что я, конечно, не откажусь, но вот вас, Константин
Генрихович, впредь попрошу не утруждать себя заботами о моей дальнейшей
научной карьере, - она хотела встать, но потом вдруг поняла, что без глотка
шампанского способна сейчас, прямо здесь, натворить невесть что.
Она снова села и в нетерпении оглядела зал. Официант уже нес на подносе
полный бокал с искристым, потрескивающим напитком.
Зина поблагодарила и залпом выпила все триста граммов. Потом откинулась
на спинку стула и снова посмотрела на профессора:
– Можешь заказать мне сигарет?
– Ты уверена, что это сейчас самое необходимое? – осторожно спросил Швец.
– Уверена! – подтвердила Зина уже более добродушно: шампанское приятно
расслабило ее, растеклось теплом по телу.
Швец заказал пачку «Мальборо». Глубоко затянувшись, Зина тут же
поперхнулась дымом и зашлась в диком кашле. Он подал ей салфетку, она
уткнулась в нее и с минуту приходила в себя. Потом выпрямилась, смяла
сигарету в пепельнице, прикурила новую и, как бы оправдываясь, спросила:
– Так ведь всегда бывает, когда впервые, да? Ничего, привыкну.
– Ты немного успокоилась? – спросил Константин Генрихович, когда Зина
докурила сигарету.
– Я вообще спокойна, как никогда, - деланно улыбнулась Зина.
– Не хотелось бы видеть тебя такой вульгарной, - заметил Швец.
– А что ты сделал, чтобы мне не быть такой?
– парировала она.