О детях и прочей нечисти

Кикиморра Аноним

– - Да я не думал, что у вас тут всё это хранится. А ч-что вы такое включаете?..

– - То, чем я Ирлик-хону руки отпиливала. Будете щёлкать?

Фотограф бледнеет, зеленеет, но аппаратуру расставляет. Кир выглядывает у него из-за спины с любопытством, лазерной пилы он ещё не видал.

После испытания хирургическими инструментами я позволяю трепетному юноше обрести душевный покой, для чего выкладываю перед ним всякое вязание и вышивание. Кир охотно приносит свою дублёнку и шарф. Гобелены производят на гостя

самое неизгладимое впечатление, даже недоделанный с Учоком. Правда, я с утра ещё немножко его помучила, изобразила, как смогла, орнаментального ворона дарёными нитками. Ворон получился жирный и блестящий, не смотря что стилизованный.

Отсняв мою небольшую коллекцию косметики и широкий ассортимент детских игрушек, фотограф наконец-то набирается храбрости зайти на кухню, где Азамат с Ароном при поддержке мелкого и по уши перемазавшись в мясе, разбирают остатки вчерашней добычи. Азамат, убрав с лица выбившуюся прядь и оставив на щеке кровавые разводы, басит:

– - Прямо сейчас кастрюли поснимать не получится, видите, занято.

Юнош бледнеет так, что того гляди хлопнется в обморок.

– - Идите, пока светло, дом снаружи поснимайте. Лошадей, мостки... Кир, проводи?

Кир выскакивает из дому с не меньшим энтузиазмом, чем несчастный гость, едва накинув дублёнку. Азамат посмеивается и качает головой.

– - Я чувствую, слухи обо мне в ближайшее время обрастут подробностями.

– - Ну ты сам постарался, -- замечаю я.
– - Вам тут не помочь пока? А то мне бы не хотелось откачивать этого слабонервного.

– - Да мы сейчас уже закончим. Можешь сунуть что-нибудь в духовку, надо этого мальчика хоть покормить, он ведь наверняка с утра не евши...

– - Ты что, разве можно странников прикармливать?!
– - ужасается Арон.
– - Потом не отобьёшься.

– - Этот ещё пока не странник, -- отмахивается Азамат.
– - Так, личинка.

Фотографа Кир возвращает в виде глазированного печенья. Снег сегодня липкий и мгновенно образует ледышки на шубе.

– - Ты чего, с горки на нём катался?
– - спрашиваю я шёпотом, пока гость развешивает свои меха на сушилке.

– - Да нет, -- невинно пожимает плечами Кир.
– - Я ему сказал, типа ты там поосторожней, наст хрупкий, а он как треногой опёрся...

– - Ты особенно-то не усердствуй, -- шепчу я.
– - Он тебе ничего плохого не сделал.

– - Да я так...
– - Кир вздыхает и с явным сожалением добавляет: -- Больше не буду.

Впрочем, гость недолго дуется. После ужина и горячего чая с перцем и бараньим жиром он совсем благорастворяется, перестаёт бояться Азамата и даже подбивает его на тур по дому -- показать, где как балки скрещены, каким макаром канализация подведена и тому подобные инженерные тонкости. Количество галочек в его наладоннике неуклонно растёт.

– - Так-с, что у нас тут осталось...
– - бормочет он, листая свои фотографии в камере.
– - А, вот что. Хотон-хон, давайте про мебель расскажите, что откуда?

– - А я откуда знаю?
– - удивляюсь я.
– -

Комод в гостиной с Гарнета, а про остальное мужа спрашивайте.

– - Как это не знаете?
– - очухивается фотограф от блаженной неги.
– - А как же вы подругам хвастаетесь?

– - Мебелью?
– - Я вытягиваю вперёд шею.

Фотограф тоже теряется, видимо, мой вопрос нелеп. К счастью, окончательно упасть в его глазах я не успеваю -- на выручку приходит Азамат. Покровительственно кладёт мне руку на плечо и нравоучительно объясняет:

– - Я оберегаю свою жену от таких будничных забот, как выбор мебели. Если вам интересно, я расскажу, у какого мастера я что заказывал, но они не брэндовые.

– - Значит, станут брэндовые, -- усмехается фотограф.
– - рассказывайте.

Когда он наконец отбывает, унося в камере полный фотоотчёт о моём доме, я в шутку интересуюсь у Азамата, достойно ли я держалась и не запрезирают ли меня подданные.

– - Вообще достойно, -- ухмыляется он.
– - Вот только с мебелью чуть прокол не вышел. Это же как туфли или платья... Ты не замечала, что на всех ручках клеймо мастера?

– - Я думала, это просто узорчик...
– - развожу руками.
– - Интервью вообще будет катастрофа.

– - Ничего, я тебя в обиду не дам, -- подмигивает Азамат и потягивается.
– - Эх, надо поработать немножко.

Он открывает бук, но вместо экрана продолжает смотреть на меня, а я выползаю из приличного диля, оставшись в лосинах и маечке, потому что дома у нас довольно жарко.

– - Тебе эти штанишки очень идут, -- замечает муж.
– - Ты сегодня рано спать ляжешь?

Я встречаю его взгляд.

– - Да хоть прям щас!

– - Это соблазнительно, но после я точно поработать не смогу, -- вздыхает Азамат, отводя глаза.
– - Так что давай чуток попозже.

– - Как скажешь, -- пожимаю плечами я сажусь за гобелен.

И опять, как вчера, за этим занятием впадаю в такой ступор, что около полуночи Азамату практически приходится меня будить, а гобелен оказывается закончен.

Глава 24

Алтонгирел является в ночи на казённом унгуце, который тут же отбывает обратно. Я узнаю об этом от Азамата, неохотно вылезшего из тёплой постели, чтобы впустить духовника в дом.

Утром моим глазам предстаёт премилая картина: Алтоша, которому было постелено на диване в гостиной, ночью скатился с дивана и подполз к камину, причём, поскольку у нас дома очень тепло, одеяло он скинул и спит теперь с ним в обнимку, обхватив его руками и ногами, как плюшевого мишку. А спит он, естественно, нагишом, кто бы сомневался.

Алэк у меня на руках очень радуется виду духовничьей попы, показывает на неё пальцем, вяньгает и пытается произнести её название. На звуки из кухни высовывает голову Кир с понимающей ухмылкой.