О, этот вьюноша летучий!
Шрифт:
Девицы хохочут, очень довольные.
К пляжу подходят три машины такси. Из передней бойким козликом выпрыгивает капитан Зуппе.
– Ждите здесь, – говорит он всем трем машинам и вбегает на пляж, гордый, веселый, счастливый. В руках у него новый шикарный портфель.
– Друзья мои, все ко мне!
Экипаж погибшей «Лады» окружает его. Девушки – тоже.
– Друзья мои, прекрасен наш союз! Не волнуйтесь, мальчики, ваш капитан даром время не терял, как, впрочем, и вы, я вижу. Все устроилось, храбрые мои ребятишки! Профсоюз выдал нам аварийные. Получайте,
– Очень даже рады, – говорит Иван, считая деньги. – Так бы почаще.
– Так жить можно, – философствует Сидор.
– Аварийные, пособие, подъемные, суточные, – подсчитывает Эдик и вздыхает: – Жаль мне «Ватерпас», хороший был сорокапушечный бриг…
– Эдик, извините, но это нетактичные шутки, – строго говорит капитан.
– Нетактично, нетактично, несурьезно, просто даже чрезвычайно обидно, – согласно загудели «трюмные черти».
– Эдик вообще несерьезный индивидуум, – заявил боцман.
– Не ссорьтесь, друзья, – сказал капитан. – Предлагаю посвятить завтрашний рейс памяти нашей доброй старушки «Лады».
Эдик Евсеев и Толя Маков синхронно зарыдали.
Капитан смахнул суровую слезинку.
– Друзья, у ворот нас ждут автомобили, а в «Ласточке» сидит жена моя Екатерина, которую вы все успели узнать и полюбить.
Экипаж направился к такси. Впереди шел капитан. Сидор шел с Мариной, Иван с Региной, Петр с Эмилией, Витя Сорокин с Бригитой Бордовой, Бесо с Нателой, Шота с Ирой.
Слышалась задушевная песня.
– Фестиваль молодежи, – сказал Эдик Евсеев.
Эдик, а за ним, разумеется, и Толя входят в кафе «Ракета».
Ниночка Лопова даже не посмотрела в сторону Эдика, хотя внутренне, конечно, вся сжалась.
Полибеев, Полигамов и Полинфердов, навалившись на стойку, объясняются ей в любви.
– Румынский гарнитур, – соблазняет Полибеев, – шесть стульев, стол, атаманка, польскую кухню присмотрел, венгерскую, гы-гы, спальню…
– Нинуха, мужик тебе нужен с характером, – бубнит Полигамов, – самостоятельный мужик, вроде меня…
– Ниночка, хочешь сказки? Я дам тебе сказку, фантазию, балет на льду, – слюнявится Полинфердов.
– Это очень интересно, товарищи, что вы говорите, – говорит Нина, демонстративно подавая женихам руку. – Это очень интересно и меня чрезвычайно волнует.
А за стеклом кафе стоит драматичный комсорг Александр Александров, бросает огненные взгляды, и Ниночка, надо сказать, ловит эти взгляды.
– Нина, – с трагизмом говорит Эдик, – помните, вы говорили: Джек Лондон, деньги, любовь, страсть…
Нина гневно отворачивается.
– Эдик, вам лучше уйти, – говорит Полибеев, – у Нины большие планы в жизни, серьезные жизненные намерения, большая мечта. Без мечты нельзя жить, Эдик.
– Го-го-го! – гогочет
Они уходят. Нина рыдает.
– Уходите все, убирайтесь! Я Эдика люблю! Я погибну от этой любви! Не исключена такая возможность.
Эдик и Толя входят в кафе «Орбита». Вулканическая Роза с ходу бросает в них огурец, потом помидор, потом фужер. Одновременно выстреливают двенадцать бутылок шампанского. Из кухни вырывается пламя. Эдик и Толя выскакивают из кафе.
По улице к «Орбите» бегут изо всех сил Полибеев, Полигамов и Полинфердов. Сильно обгоняя их, несется спортивным шагом Александр Александров. Эдик и Толя бросаются в другую сторону.
Из кафе выскакивает разъяренная Роза, голосит на всю улицу:
Я люблю, но об этом никто не узнает,Я люблю, мое счастье растет, расцветает…Александр Александров, Полибеев, Полигамов и Полинфердов, увидев Розу и услышав песню, мгновенно делают полный поворот кругом и несутся прочь.
В темноте под платаном покуривают Эдик и Толя.
– Жизнь, сынок, это качели, – поучает Эдик, – то вверх, то вниз. Не тушуйся, Толик, мы с тобой еще увидим Галапагосские острова.
– Йе, йе, йе, хали-гали! – орет Толя Маков.
– Вот именно.
А в это время в открытом кафе «Ласточка» с видом на море и порт идет элегантная светская жизнь. Буфетчица Шура строго за всеми приглядывает.
Иван и Петр сидят за столиком с Региной и Эмилией. Капитан с Екатериной и Витя Сорокин с Бригитой Бордовой за другим столиком. Бесо и Шота со своими девушками рядом. Сидор танцует с Мариной танго, большим пальцем упирается в спину девушки, другие пальцы элегантно отставлены, шаркает подошвами, напевает:
– Войдем с тобою в ресторана зал, нальем вина в искрящийся бокал… нам будет петь о счастье мегафон…
– Саксофон, – ласково поправляет Марина.
– Икскьюз ми, – говорит Сидор и хохочет, довольный.
Марина влюбленно смотрит на него.
На заднем плане недоумевающие культуристы.
– Кушать хотите, дорогие друзья? – за своим столом спрашивает Бесо.
– Кушать хотим, кушать хотим, кушать хотим! – весело и дружно стучат вилками молодые медики.
– Давайте договоримся, за ужином о хирургии ни слова! – предлагает Натела.
– Тебе наплевать на хирургию, поэтому ты так говоришь, – возмущается Ира.
– Как тебе не стыдно, Ирка! Ты ничего не понимаешь в хирургии.
– Вы обе ничего не понимаете! – кричит Шота.
– Может быть, вы кушать не хотите? – спрашивает Бесо.
– Хотим, хотим, хотим!
Буфетчица Шура подходит с подносом к столику «трюмных чертей».
– Эй, гаврики, вы, что ли, заказывали коктейль «Волшебный силуэт»?
– Плиз, – говорят девушкам «трюмные черти», берут бокалы, пробуют, чмокают.