О моем перерождении в сына крестьянского 2
Шрифт:
Чужой палец медленно прочертил линию от солнечного сплетения вниз, задержался в пупке. Ниже, к счастью, не пошёл.
Но мог. С лёгкостью. Хельри прочла этот безмолвный намёк без труда.
— … да, красивая, здоровая и всё такое. Так зачем тебе посттравматическое расстройство, ранняя седина и ночные кошмары? По-моему, без них гораздо лучше.
— Ты, главное, не перестарайся, как в прошлый раз. Вывернутую до своей противоположности особенность я уже не вылечу.
— Ну, милая, это ещё вопрос, кто из нас тогда перестарался. Это ведь не я засунул…
— Ближе
— Действительно.
В третий раз коснувшись её тела, чужой палец сместился к межключичной ямке. И надавил так, что у Хельри глаза на лоб полезли. Она бы и заорать не постеснялась, да только дыхание перехватило.
Мгновенно и насмерть.
— В общем, у тебя есть два классических выхода, — кашель на фоне тошноты и судорог чужой голос проигнорировал, не изменившись ни на йоту. Размеренный, деловой, с нотой сочувствия. — Ты можешь ответить на мои вопросы добровольно. А можешь… тоже добровольно, но с песнями.
Лейта хохотнула. Самый обычный смешок, но что-то в нём Бескостную зацепило. Какая-то тёмная, скользкая, ледяная нота.
«Неспроста мы Ассур подозревали в тесных связях с Багровыми. Ой, неспроста!»
— Тридцать секунд тебе на раздумья. И да: смирение в твоём положении — не проигрыш. Вы сделали свою ставку и проиграли раньше, когда решили, будто сила на вашей стороне даёт некие права. Всё сейчас происходящее — результат того проигрыша. И ответы нам ты дашь, притом правдивые. Допрос с целителем — штука такая, что на нём никто не молчит. А моральная сторона вопроса… после попытки с зондом Вингета лично мне уже до свечки, что вами двигало. Итак, твоё решение?
Хельри сглотнула вязкую слюну.
И ответила.
Визит новых уважаемых гостей — даже без кавычек уважаемых — состоялся часа через полтора. И если бы к нам с Лейтой изначально отнеслись именно так, то, очевидно, разговор пошёл бы по со-о-овсем иным правилам. Новые гости не только имели на себе знаки гильдии с большим числом золотых звёзд (я только у одного заметил две, остальные щеголяли с тремя, кроме мутного типа в глухом плаще вообще без всяких знаков), но ещё и подошли к гостевому домику со всеми положенными предосторожностями. Как к логову монстра или притону бандитскому, грамотной россыпью.
Но, как я по иному поводу уже говорил, нынеча не давеча; Хельри подставилась по всем фронтам и капитально подставила главу семейства. Да и мы с Лейтой не в гостевом домике сидели, ожидая у моря погоды. Не-не-не! Мы висели в ветролёте аккурат над ним. Вместе со всеми шестью уважаемыми гостями из первой волны. Примерно в сотне шагов от земли, прикрываясь дополнительно трёхслойной иллюзией, с земли выглядевшей как белое облако в виде театральной маски (левая половина грустная, со слезой под широко открытым глазом, правая — весело щурящаяся). Возможно, опытный Наблюдатель смог бы как-то вскрыть сквозь эту маскировку точное положение ветролёта, и уж точно толковому Сотрясателю не составило бы труда смахнуть с неба плод моих трудов… но что-то я сомневаюсь, что хоть кому-то здесь хотелось дальнейшей эскалации
При наличии заложников-то.
…как и положено Авангарду, Торелр выступал впереди. И надо отдать должное: дядечка внушал. Там, где Бескостная со своими синими глазищами, янтарными волосами и ростом без десятка сантиметров два метра выглядела роднёй валькирий, Три Щита смотрелся даже не викингом, а натуральным, можно даже сказать, дистиллированным берсерком. То бишь воином, способным перекидываться топтыгиным, а в человеческом облике похожим на того самого топтыгина, вставшего на дыбы перед атакой.
Ростом те же метр девяносто, ну, может, ещё пару пальцев сверху, он казался намного выше, а уж массивнее — самое малое вдвое. В основном из-за меховой брони. Да-да! Если комплект Хельри сделали из кожи какого-то крупного синего ящера, то Торелр щеголял в меховом, черно-буром. И есть у меня подозрение, переходящее в уверенность, что эта броня не только защищает хозяина не хуже зачарованных стальных пластин, но ещё и обладает самовосстановлением. А иначе с чего бы явно не парадно-выходной, но полноценный боевой комплект выглядел таким чистеньким, гладким и необмятым?
О готовности к бою не намекали, а прямо-таки кричали щиты. Левый — ростовой, комплектный со всей остальной бронёй (от стилизованных под когтистые лапы ног и до шлема с лицом, прикрытым тремя вертикально-параллельно закреплёнными чёрными когтями с металлическим отливом), то есть с чёрно-бурым мехом по внешней стороне. Правый — овальный, воронёный, со стилизованной совиной головой анфас. И третий — круглый, висящий над головой этаким зонтиком.
Очевидный полуавтономный артефакт.
— Это ты будешь тот самый Вейлиф из Малых Горок? — рыкнул Торелр. Из-под защищающих лицо когтей недобро сверкнули глаза знакомого синего оттенка.
— Конечно, нет. Здесь, перед вами, — я обвёл руками растущие перед фасадом гостевого домика солнечные карспесы, — только моя проекция. Но внешность передана точно, насколько мне доступно кон…
— Где моя дочь?
— Во-первых, приветствую вас. Имею честь видеть перед собой широко известного в узких кругах Торелра Три Щита?
— Да. Это я. Где моя дочь?
— Во-вторых, позвольте узнать, кто этот господин в плаще и маске?
— Не важно!
— М-да. Мы меньше минуты знакомы, но я уже хорошо понимаю, почему Гарих не желает иметь ничего общего со своей кровной, с позволения сказать, роднёй.
— Ты действительно хочешь стать моим врагом, Вейлиф?
— А ты действительно думаешь, что такие манеры умножают число твоих друзей, Торелр?
— Парень. Ты намеренно меня бесишь?
— Я? Уверяю, я просто считаю полезными рассудительность и вежливость. Вообще ничто не даётся так дёшево, как вежливость. Причём отсутствие её обходится так дорого, как мало что ещё.
— Паррррень.
— Кроме того, могу добавить: мало что выглядит так жалко, как угрозы, воплотить которые не по силам угрожающему.