О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2

Стрыйковский Мацей

Лишь когда почти вся волость, опытная в рыцарских делах из-за наездов татарских, собралась, то, отовсюду обступленные, на Буг, их реку, прижав, побив и поддающихся не пропуская. Только их пять из пятисот убежало. Добычу всю, которую Михал Чарторыский взял, в тридцать тысяч злотых оценено.

В это же время турки остров Лесбос и вскоре потом королевство боснийское, слованское, на сокровища очень богатое, и на замки мощное, взяли, а короля их Стефана, взяв в плен на главном замке. Еще Магомет, от обещаний и веры отступив, приказал у столба привязать, и обстрелять из луков, обвиняя его в глаза в его гнусности и никчемности, что с золотом и серебром, которого была великая мощь [337v] в сокровищах его найдена, предпочитал погибнуть, чем с их помощью сам себя, и подданных своих защищать. А от этого времени янычары, рыцарство пешее, Магомет основал (которые по словенски, как Кромер пишет, говорят. Но, как я сам послушал, уже сегодня редко), перебрав тридцать тысяч боснийских молодцев. До этого было раньше истинных янычаров тысяч четырнадцать. Но сейчас при нас Амурат сегодняшний прибавил к их числу две тысячи.

О сейме поляков с Литвой напрасном

Когда литовские господа требовали раз

за разом господам коронных Подолье и другие замки отобранные вернуть, созвал обеим сторонам король сейм в Парчеве. Он был отложен сперва на день рождения Девы Марии, затем на св. Мартина. На него он прямо с Петркова ехал. Съехалось очень много сенаторов и господ с обеих сторон. Но поскольку литовские господа в Парчев к полякам, а поляки к ним в Брест запрещали ехать, то в Ломазах же потом и съехались, где тоже ничего почти не могли из-за неудобства места и непогоды, потому дело еще на год отложили. Король, распустив этот съезд, с королевой в Литву отъехал. В Вильне в то время эпидемия была, и он в Гродне жил некоторое время. Потом в Ковно двинулся, где большую часть зимы провел. Об этом Длугош и Кромер, lib. 25, первое издание, fоl. 558, второе, 318. В этом тоже году Матиаш, король венгерский, боснийский, королевство у турок отобрал и Яйцы, замок главный городов райских и боснийских двадцати пяти, без боя взял. [338]

В этом же году 1465 Новый Город в Пруссии, долгое время будучи в осаде, сдался королю. Тем, кто хотел свободно выйти, это было позволено. Вывезли они пять десятков и три воза своих вещей. Ян Скальский же чех, Гельштайн, большой город крестоносский, неожиданно у короля взял. В это же время Миколай Залинский Гору Добжинскую занял, из которой много могли вредить немцы нашим, в Новом пребывающим. Увидели это не во время крестоносцы, и их это потревожило, но сами же из-за своей надменности, поссорились, когда один на другого вину попустительства этой горы взятия клал. Двенадцать из них были убиты.

В это же время семьсот рейтеров крестоносских наши под Кольбергом в Поморье на голову разбили. Старались потом о соглашении крестоносцы, но сами же из-за своей надменности всему помешали. Гданьчане, добывая Пуцк морем и землей целые 6месяцев, у крестоносцев взяли его сдачей.

О посольстве папском и императорском к царю перекопскому и королю Казимиру, в то время пребывающему в Литве, и о поражении семиста лифляндцев хитростью жмудской в году 1466

Когда король Казимир ехал через Ленчицу и Радом в Литву, то приехал к нему Людвиг, патриарх антиохийский [232] , от Eцигерея, татарского царя, едучи. У него он от имени папского и императорского руковдил тем посольством, чтобы Ецигерей Магомета [338v], турецкого императора, от войны, которую против христиан готовил, отвел. Если бы иначе быть не могло, чтобы против турок войну начал, обещая ему честь от папы и от императора христианского. Ему в то время и очень большие подарки отдал. Но когда Эцигерей ответил, что он о развязывании войны на турок согласно воле и совета Казимира, как приятеля и согласно соглашениям должен поступать, потому патриарх антиохийский просил Казимира, дабы как господин христианский христиан спасать изволил, поскольку это во власти своей имел. Но король, отложив эти дела на сейм коронный петрковский и посла без определенного ответа отправил.

232

Людвиг, патриарх – легат папский, францисканец Людвиг был патриархом аквилейским, не антиохейским. Умер в 1465.

В этом же году Длугош и Кромер, fоl. 582, SE, и в первом, 563, lib. 2, и Меховиус, и т.д. пишут: в месяце феврале лифляндских немцев семьсот конных и пеших, когда двигались на помощь своим крестоносцам в Пруссию, как только в жмудские границы начали входить и через леса, через которые Жмудь дороги на всех переходах завалила, пробиться не могли, то пошли другой дорогой к морю. Увидев это, жмудины ямы на тех местах очень глубокие выкопали и дерном и землей накрыли. В эти тогда ямы лифляндцы, которые голодом, страхом, холодом измучены были жмудинами, загнанными будучи и неосмотрительно попадав, побитыми были. Немногие из них вылезли из этих ловушек и на лед вышли. Но и те, когда лед слабый поломался, затонули. Два только немца [339] со всего количества живых осталось, которые поведали, что недавно до этого сорок кораблей плывущих под парусом из Германии в Пруссию, полных солдатами, утонуло.

В это же время епископ варменский Павел со всеми замками своими от мастера к королю, видя его счастливое везение, пристал.

О взятии Хойниц и о вечном мире с крестоносцами прусскими и окончании войны с ними, которая продолжалась сто пятьдесят лет с обеих сторон и при Казимире четырнадцать лет

В году 1466, когда наши долго лежали под Хойницами, городом крестоносским, в месяце сентября сделали немцы вылазку, но, вступив в битву, нашими были в город загнаны. Вскоре после этого, когда наши обедали, [те] вырвались из города. И когда около часа мужественно дрались и много своих они потеряли, назад подались. Наши их, бья, гнали. Неприятели, боясь того, дабы наши с мещанами вместе с ними в город не ворвались, заперев быстро арсеналы, очень много своих на поле оставили. Те, кто оказался жертвой, частично были избиты, частично взяты в плен, частично, когда вооруженными вскакивали в ров, полный воды, утонули. Сразу же потом наши, стрелами огненными стреляя, город зажгли, так что его четвертая часть [z] амбарами и с зерном сгорела. Когда этим было побеждено сопротивление неприятельское, то послали Ульрика Эйзеновера [233] , коменданта великого, и Заилуса, сдаваясь королю. Едва сказав слова о здоровье и богатстве [339v], против поляков присягнули никогда оружия не поднимать. Так, оставив стволы и все снаряжение военное, и, нарекая с плачем, из города вышли и войска польские с победой, (заняв Хойницы) к королю, в Торуни в то время пребывающему, притянулись. Там все рыцарство благодарно и щедро было принято. Самим Хойницам король вину простил, хоть все советовали

их с землей сравнять. Это услыхав, крестоносцы усомнились в своей надменности, и, сразу же опасаясь, дабы вся прусская земля от них не отступила, хлопотали о мире вечном через Рудольфа, легата папского [234] , а король им ласково дал согласие. После этого мастер сам Людвиг с комендантами был в Торунь приглашен, октября дня десятого состоялось соглашение и мир вечный присягой с обеих сторон закрепленный, это постановление рукой легата папского и трех писарей утвержденных, которых publiсоs nоtаriоs зовут, подписано было и печатью королевской, печатью мастера и печатью совета духовных и светских господ было закреплено. Мастера и комтуров король с большими подарками отпустил и, более того, узнав о нехватке средств у него, пятнадцать тысяч злотых платы солдатам обещал. В то время поморская, хелминская и михайловская земля Короне были возвращены. За эти земли сто пятьдесят лет война продолжалась, епископство тоже и костел хелменский к собственной матери, гнезненского архиепископству возвращены были, которое, от Польше бубучи оторванным, в течение двухсотлет к Инфляндии, рижскому архиепископству, незаконно крестоносцами было передано. В то время война, которую Казимир вел с крестоносцами четырнадцатьлет (как Меховиус fоl. 320 [340], lib. 4, пишет) закончилась. Хоть Кромер, lib.26, и Гербортус по нему, fоl.311, lib.16, саp. еоdеmгодом меньше кладут. года же 1467, первого дня января Зыгмунт, пятый сын, у короля Казимира родился, в Козиницах, городке над Вислой, от Стенжиц две мили вправо. Удачный случай этот случился в то время, когда прусские склоки усмирились, с которыми он потом, когда вновь крестоносцы ожили, закончил. А король на третий день мая в Петркове имел сейм, на котором после смерти мастера Людвига остаток господ прусских, которые на соглашении торунском не были, королю и Короне присягли.

233

Ульрика Эйзеновера – Ульрика фон Изенгофен.

234

Легата папского – летатом был в то время Рудольф фон Рюдесгайм (1402–1482).

Об обещании королевства чешского, о присяге Стефана Воинственного, воеводы волошского и о суровом поражении татар в году 1468

Когда король с сейма Петрковского в Неполомицы приехал, и господа чешские просили его, дабы без дальнейшего откладывания либо сам королевство их принял, либо какого сына с тысячью, не более, конных, в Чехию послал, обещая его лишь силой своей на королевство посадить. Поблагодарил их король, но это дело из-за отсутствия всего сената на другой сейм отложил.

В это же время королева Елизавета шестого сына Фридриха 27 дня апреля родила. В это же время, когда король в Гданьске и в Мальборке, из Неполомиц приехав, занимался становлением прусских дел, комета большая между восходом солнца и севером пятнадцать дней показывалась и она означала [340v] приход татар, которые потом сразу же были в Литве и Подолье. После этой кометы показалась вторая, на запад солнца, означая большой разлив крови в немецких сторонах нижней Германии, ибо Каролус, князь бургундский [235] , когда леоденские [236] мещане его племянника, епископа и господина своего [237] взяли в плен и в тюрьму посадили, добывал их, и потерял в штурме сорок тысяч людей.

235

Каролюс… бургундский – Кароль Смелый (1432–1477), князь Бургундии.

236

Леоденские – из города Леодиум (Льеж) в Бельгии.

237

Господина своего – речь идет о взятии в тюрьму короля французского ЛюдовикаXI из династии Валезиев -Валуа (1423– 1483), сына Карла V.

Город добыв, люд вырезал, и город с землей сравнял.

Стефан, воевода волошский, занятый из-за угрозы турецкой, не смог во Львов, где его король Казимир полтора месяца ожидал, приехать, и дал присягу послам его коронным: Яну Мазилону, воеводе подольскому, и Спытку Ярославскому, подкоморию пшемысльскому.

После этого король, поставив прусские, волошские и польские дела в Гданьске, во Львов и в Радом через Волынь и Луцк в Литву ехал, и в Гродне с литовскими господами сейм проводил. В это время татары заволжские, которые за Волгой рекой жили с царем своим Маняком, переправившись через Днепр и на три войска разделившись, в одни Литву, другие в Подолье и в Волохию вторглись. В Литве и в Подолье, в литовской державе, и на Волыни весь край около Каменца, Житомира, Казимира, Жудова, Владимира унизили и десять тысяч людей взяли. В то время им Литва из-за их численности сопротивляться, как Кромер пишет, не смела. Предостерег при этом короля Медликерей, царь перекопский, как приятель литовских господ. Хоть король приказывал, но немного собралось [войска] в Подолье, Польше принадлежащем. Немного ущерба нанесли, ибо польское и русское войска сразу же [341] к Теребовле собрались с Рафалом Ярославским [238] , львовским, и с Павлом Ясенским, белзским и хелминским, старостами, из-за чего татары отступить должны были и в Волохии трижды побежденными были Стефаном, воеводой волошским, и немного их ушло. Что касается царевича, то, когда с угрозой и ответом как о взятом в плен царь заволжский как отец о сыне говорил через послов, (их было сто коней), то Стефан приказал его рассечь и девяносто посланцев на плахе поубивать. Но только пустил с этой новостью к Маняку, царю, обрезав ему уши и нос, дабы все дело с царевичем и послами царю своему сказал. Об этом Длугош и Кромер, lib.26, первого издания fоl. 688, SE fоl. 397, Меховиус fоl. 335, lib. 4 и т.д.

238

Рафалом Ярославским – Рафал из Тарнова, наследник Ярослава и староста сандомирский.