О носах и замка?х
Шрифт:
Мистер Портер почувствовал, как от ярости и ненависти вперемешку с негодованием и недоумением, его сердце исступленно заколотилось. От неверия в происходящее у него перехватило дыхание.
Мистер Портер до боли в ладонях сжал в руках бесполезные ключи, и в его легких родился самый отчаянный, самый безумный крик, который когда-либо слышали в Сонн:
— Фииииииш!
***
5 часов 30 минут (вечера).
Бастерс висел на люстре и скулил на одной ноте. Его
Пожилой дворецкий и сам не ожидал от себя подобной прыти, но, когда одна из крыс вгрызлась своими зубами в кочергу, которой он пытался отмахиваться, старик понял, что угодил в настоящий кошмар. Одним движением он запрыгнул на диван, а с него взмыл под потолок, где и зацепился пальцами за витые цветочные вензеля люстры. Крысы, меж тем, задрав головы, принялись обсуждать, как именно его съедят…
Кажется, он сходил с ума, но эти крысы действительно говорили! Они обступили его, как приютские сироты черствую краюху хлеба, а одна даже демонстративно облизывалась.
— Хватит дергаться, старикашка, мы все равно обгрызем твои пяточки…
— Вместе с ботиночками…
— Это полироль для обуви «Лайонелл» или «Вакса Брюгга»? Просто я больше люблю «Лайонелл»: «Вакса Брюгга» — еще та гадость…
— Ням-ням… Иди к нам…
— Мы тебя не обидим, старикашка, мы быстренько тебя сгрызем, даже почувствовать ничего не успеешь…
Дворецкий завыл:
— Ми… мистер Раааатц! Помо… помогите…
— Он тебя не слышит…
— Да, его уже сгрызли… Твоя очередь…
В гостиной появилась еще одна крыса. Она подбежала к прочим, семеня маленькими ножками.
— Что это вы затеяли?! — возмущенно заголосил новоприбывший.
— О, мистер Каркин, хотите пару раз грызнуть его пятки? — радостно предложил один из крошечных людоедов.
— Какие еще пятки? — возмутился тот, кто пытался призвать всю эту ораву к порядку. — Какой еще г’ызнуть?! У нас дело! Вы что, забыли, ду’ачины?
— Ну, мы его так ловко загнали… — заканючили остальные. — Что, нельзя немного позабавиться?
— Нельзя! Вы что, забавниками вд’уг заделались? Нет, вы во’ишки-п’оникновенцы! Не ожидал от тебя такого, Д’ёммин. Г’емлины, я вам п’иказываю: б’осайте этого ста’икашку и все за мной. Фиш уже на месте. Бегом!
Гремлины пригорюнились.
— В следующий раз увидимся, — бросил один из них Бастерсу на прощание.
— Да, жди нас в гости! — добавил другой. — Послезавтра, к чаю!
Гремлины шумной гурьбой потопали к двери и вскоре покинули гостиную. Последнее, что услышал перепуганный до смерти дворецкий, было: «Не забывайте, что вы сейчас к’ысы! Чуть что — с’азу на четве’еньки!».
Бастерс уже испустил было вздох облегчения, но, глянув вниз, похолодел. На него глядела еще одна крыса.
— Моркри, за мной! — В дверях появилась носатая рожа гремлина по имени Дрёммин, и последняя крыса нехотя посеменила прочь.
Оставшись один, дворецкий понял, что положение, в котором он оказался — хуже не придумаешь: сам он никак не слезет вниз. Прыгать было слишком страшно.
— Помо… помогите…
Сверху начала сыпаться штукатурка, и крюк с мерзким скрипом пополз из потолка. Вскоре дворецкий так или иначе должен был оказаться на полу…
Гремлины в костюмах крыс меж тем уже были на третьем этаже. Они тащили большущую картонную коробку, обернутую кремовой бумагой и перевязанную ленточками с надписью «Сладкие сны Тикаретто» на крышке.
— Оставили ко’обку и отп’авились гоняться за каким-то ста’икашкой! — возмущался Каркин. — А что было бы, если бы кто-то ее обна’ужил?
— Мистер Каркин, — пропыхтел, оправдываясь один из гремлинов, — дворецкий на нас набрел. Мы должны были его увести подальше. Не злитесь на нас.
— Ладно-ладно, — махнул рукой Каркин. — Я не злюсь, Д’ёммин. Мы на месте. ’азво’ачивай! — велел он, когда гремлины дотащили коробку до двери спальни хозяина дома. — Так, акку’атно, потихоньку…
Коробка вползла в спальню. Пару раз она едва не застряла в дверном проеме, но Каркин был не только опытным штурманом, но и опытным упаковщиком — именно он отвечал за багаж Фиша и умудрялся уместить содержимое гардероба и пары конфетных лавок в один крошечный чемодан — что ему было провести коробку в дверь.
Проникнув в спальню, гремлины замерли перед дверью-картиной.
Человек в костюме крысолова стоял к ним спиной у открытой двери хранилища. И сперва они его не узнали.
— Мое почтение, господа, — сказал он, оборачиваясь. Верхнюю часть лица Фиша скрывала черная бархатная маска, но губы были сложены в привычной усмешке.
— Мистер Фиш! Мистер Фиш! — заголосили радостно гремлины.
— Поспешим, господа, — сказал Фиш. — У нас очень мало времени… Капитан Гверкин уже ждет нас на крыше…
Фиш отошел в сторону, и пораженным гремлинам предстало самое главное сокровище хозяина дома. Блестящая, полированная — без единой пылинки. Даже Каркин замер, не в силах выговорить ни слова.
— Это она, мистер Фиш? — восхищенно проговорил один из гремлинов.
Фиш кивнул.
— Это она, мистер Дрёммин. Машина моего деда. Хватайте ее. Я знаю, гремлины бывают очень сильными, когда это нужно.
Коротышки поставили свою коробку и облепили Машину, как москиты заблудившегося в джунглях охотника. Какое-то время они поворчали-покричали друг на друга (кто-то поднимал свой край раньше, чем прочие), после чего слаженно оторвали ее от пола.