О носах и замка?х
Шрифт:
— Похищением детей? — с отвращением предположил Бёрджес.
— Контрабандой выпивки.
— Просто замечательно. Прямо, как несварение.
На краю очередной крыши стояло странное сооружение, которое Бёрджес сперва принял за одну из местных будок. Как ни странно, Мо уверенно направлялся прямо к нему, и вскоре стало ясно, что это был причаленный воздушный шар. При одном взгляде на него здоровяка замутило — он позеленел и ощутил, как в ушах начали стучать барабаны.
— Нет, нет и еще раз нет. — Он уже догадался, чего от него хочет напарник, и был
— А вот и да, — безжалостно ответил Мо.
— Ты же знаешь, как я боюсь летать! — яростно воскликнул Бёрджес.
— А я еще раз говорю тебе, что это глупость. И все это из-за Лиззи.
— Причем здесь Лиззи? — невнятно пробормотал здоровяк.
— А притом, что она только при мне раз сто рассуждала о том, как, мол, опасно летать, о том, что люди — это якобы не птицы, чтобы парить по воздуху, и о том, что дирижабли и прочие аэростаты изобрели для того, чтобы мучить простой народ.
— Но это же сущая правда!
— Это все вранье и чепуха!
— Но зато я все еще жив, — убежденно ответил Бёрджес.
Мо презрительно поморщился.
— Сейчас мы должны туда залезть, — твердо сказал он. — Потому что Фиш летает по воздуху на своих этих крыльях. И у нас должно быть преимущество. Или, как минимум, нужно уравновесить шансы.
— Признайся! Именно поэтому ты не говорил, куда мы идем?
Толстяк хмыкнул, и все стало очевидно: он знал, что если заранее предупредит напарника о том, что ему предстоит сделать, тот ни за что не поднимется на крышу.
— Не будь тряпкой! — раздраженно бросил Мо. — Отступать поздно! Дело того стоит, ты не забыл?
— Ничего я не забыл.
— А потом похвастаешься Лиззи, какой ты смелый, и она погладит тебя по головке — прямо как мамочка.
Бёрджес тяжело вздохнул — он боялся, что Лиззи ни за что не погладит его по головке, а настучит по ней скалкой или поварешкой. Его младшая сестра была очень строгой натурой, и всегда очень за него переживала…
Но Мо это нисколько не заботило, и они неумолимо приближались к воздушному шару.
Еще издалека Бёрджес различил, что в корзине, среди рычагов и поршней, суетится невысокий сильно сгорбленный человечек. Локти его торчали в стороны, словно у насекомого, и он так быстро перемещал конечности между ручками, тумблерами и какими-то катушками, что действительно казалось, будто их у него минимум четыре. Одежда этого человека идеально соответствовала неказистости его летательного средства. Грязное вязаное пальто, перчатки-митенки, целый ворох полосатых шарфов, очевидно, использовавшихся так же в качестве носового платка. На голову горбун натянул старенький лётный шлем, кожа которого была неотличима от сморщенной кожи его лица. Большие лётные очки с мутными стеклышками скрывали его глаза.
— Ну здравствуй, Тумз, — сказал Мо, когда они подошли.
— О, мистер Бэнкс! — Широко осклабился горбун, повернувшись к Бёрджесу и Мо. Его рот оказался пуст — ни одного зуба.
— Узнал, значит.
— С флика можно снять форму, но полицию из него не вытравить.
— Надеюсь,
— Не знаю, что это такое, — почесал щетинистый подбородок Тумз. — Охотитесь за пирожными?
— Действуем тайно, болван. И сейчас меня зовут Мо. Монгомери Мо. А это, — он кивнул на спутника, — Кенгуриан Бёрджес.
— Кенгуриан? — хмыкнул горбун. — А что, есть такое имя?
— Очевидно, есть, — прорычал Бёрджес. — Раз меня так зовут. Ты уверен, Мо, что эта штука надежная?
— Конечно, уверен! — отвечал толстяк. — Тумз ведь на ней постоянно летает, верно, Тумз?
— Верно-верно! — поддакнул горбун.
Это не слишком-то убедило Бёрджеса. Аэростат действительно выглядел так, словно всю неделю провел в пабе, не просыхая, после чего его вышвырнули в ближайшую канаву. Осунувшаяся и потертая оболочка когда-то, вероятно, была клетчатой, но сейчас — просто различных оттенков серого, она выцвела и стала жертвой, вероятно тысячи дождей. Из-за натянутой на нее сети казалось, что шар изловили, словно какую-то рыбу-ёж. Корзина выглядела трухлявой. Поскрипывающие стропы были натянуты будто жилы каторжника, казалось, они вот-вот надорвутся. Да и топка пыхтела как-то нездорово — скорее кашляла, выплевывая из выхлопных труб дым толчками.
— Пошевеливайтесь, мистер Бёрджес! — велел Мо, кивнув на узкий проем в невысоком борту. — Мы и так потеряли много времени.
— Не хотелось бы, чтобы подо мной внезапно открылся люк.
— На нем замок висит, почтенный! — сообщил с неизменной отвратной улыбкой горбун. — Внезапно он не откроется.
— Слышал? Замок. Шевелись!
Скрипя зубами, здоровяк был вынужден ступить с крыши на пугающее дно корзины. Мо шагнул за ним, закрыл дверцу в борту и перекинул засовы.
— Все на борту, Тумз! — прогудел он. — Отчаливаем!
Горбун хрипло рассмеялся.
— Хей-хо! Отчаливаем!
Тумз зажег горелку, после чего со всей силы толкнул вперед один из рычагов, и в тот же миг где-то за бортом отстегнулись крепления-сцепки, и воздушный шар покачнулся. Он медленно взмыл.
— Уууу… — провыл Бёрджес.
— Как в старые времена, да, Тумз? — усмехнулся Мо.
— Хе-хе, — хохотнул горбун и потянул на себя какую-то рукоятку на цепи, свисающую из-под оболочки. Горелка пыхнула жарче, и шар стал набирать высоту быстрее.
И в этот момент произошло то, чего так боялся Бёрджес. Один из стропов не выдержал рывка и с громким треском разорвался, а корзина дернулась и покачнулась. Громила-констебль заорал и вцепился в борт.
— Все в порядке, в порядке! — прошамкал горбун. — Такое бывает…
И верно: спустя пару секунд шар выровнялся. Мо расхохотался.
— Можешь больше не жмуриться! Мы не умерли.
Бёрджес неуверенно открыл сперва один глаз, потом другой и так и замер, глядя вниз. Габен, а с ним и Тремпл-Толл все отдалялись. А старый горбун-аэронавт за рычагами чему-то безумно смеялся. Ничем хорошим этот полет обернуться просто не мог.