О свободе
Шрифт:
Лорд повёл плечами, сбрасывая это липкое ощущение, и отдал приказ:
– Связываем плот, как получится, и возвращаемся к драконам.
– А дальше?
– рискнул спросить кто-то.
Юран помолчал, а потом всё же ответил:
– В Додину.
Он, кажется, знал, куда так стремилась Нарена.
Заночевать пришлось на плоту. Вёсел, чтобы грести к берегу, всё равно не было. Да и самих берегов не было видно. Дарилла от души понадеялась, что им не попадётся какая-нибудь скала в темноте. Нарене она отдала своё одеяло, Рийгана же завернула в оставшиеся два. Сама Дарилла
Мальчишка так и не очнулся. Мало того, он был странно прохладным. Поэтому-то Дарилла и завернула его, правда, особо не верила, что это поможет согреться. Во время плюханья по воде они вымокли насквозь. Промокли и вещевые мешки. Так что одеяла были влажны. Нарена из-за холода не смогла уснуть и стучала зубами до самого утра.
Дарилла же сидела на краю плота и смотрела на звёздное небо. Настроение было пасмурным. Она предполагала, что с Рийганом не всё так просто, но даже представить себе не могла, что он хаги.
Раньше с хаги Дарилла никогда не сталкивалась, но она читала про них. Довольно любопытный народец, хотя бы тем, что о нём известно не так много. Так уж сложилось, что его представители не любили быть на виду. Сейчас девушка пыталась вспомнить всё, что она когда-либо читала о них.
Хаги внешне были очень похожи на людей, так что не странно, что она не заподозрила Рийгана в нечеловеческом происхождении. Главными же их отличиями были магия и срок жизни. Все хаги были магами, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. И жили они около тысяч лет. Или больше... Дарилла уже точно не помнила. Насколько она знала, силы свои хаги черпали из земли. Но также могли очень сильно увеличить свои способности за счёт драгоценных камней. Только им нельзя было прикасаться к самим камням. Дарилла в очередной раз через плечо посмотрела на Рийгана.
Хаги, прикоснувшийся к драгоценному камню, втягивает его в своё тело. Его магические силы увеличиваются, и это уже не временное явление. Опасность заключается в том, что появляется зависимость от камней. Хаги начинает хотеть всё больше и больше сил, возможностей, ему трудно удержаться от того, чтобы не взять в руки ещё один камень. Постепенно одержимость переходит в безумную жажду обладания. Зависимый хаги готов пойти на что угодно, лишь бы получить желаемое. Дарилла читала о страшных преступлениях, которые были совершены из-за жажды обладания. Таких хаги называли тёмными.
Тёмный хаги будет стремиться заполучить всё новые и новые камни, пока его тело не насытится им. И после этого наступает новый этап. Он становится холоден. И телесно, и эмоционально. Его перестаёт что-либо волновать или интересовать. Он больше ничего не хочет. Конечно, в таком состоянии хаги долго не живёт и довольно быстро умирает. Нередко от голода, так как в таком состоянии у него нет желания даже есть.
Дарилла ломала голову над тем, что теперь делать с мальчишкой. Дурень малолетний! Как он мог так с собой поступить?! Ну, схватили бы их, ну, забрал бы лорд Юран Нарену, а она, Дарилла, как-нибудь справилась бы сама. Девушка сомневалась, что Рийгану сделали бы что-то совсем плохое по причине его юного возраста. Но он взял и угробил сам себя! Мелкий
Но что с ним теперь делать? Дарилла ощущала себя в ловушке. Бросить пацана на произвол судьбы она уже не могла, совесть не позволяла. На Нарену она не надеялась. Ну разве сможет эта девочка присматривать за обезумевшим хаги? Нарена, конечно, не собиралась бросать Рийгана. Вон до сих пор сидит, хлюпает носом из страха, что мальчишка вообще не очнётся. Но Дарилле-то что делать?
К утру Рийган так и не пришёл в себя. В лучах утреннего солнца, которое разгоняло наползший туман, Дарилла увидела, что кряж закончился. Вершины гор отступали назад, а впереди было только светлеющее небо. Неужто река вынесла их за пределы гор?
Так и оказалось. Когда туман наконец стал более прозрачным, Дарилла увидела всё ещё каменистые, но удобные берега. А впереди, всего в вёрстах трёх, виднелись стены города.
Дарилла быстренько разделась и прыгнула в воду. Ухватила плот за верёвку и поплыла к берегу. Там они вдвоём с Нареной вытащили его на берег. Правда юная леди больше мешала, но она так хотела помочь, что Дарилла не стала запрещать ей. На берегу девушки развели костёр. Сырые от тумана ветки горели плохо и нещадно чадили, но потом огонь заплясал уже бодрее, и путники смогли повесить свою одежду на просушку.
Не страдающая излишней скромностью Дарилла раздела Рийгана, тщательно его вытерла и завернула в самый сухой из плащей. А его одежду и одеяло развесила вокруг костра. Девушка немного переживала, что их может нагнать лорд Юран, но что-то подсказывало ей, что мужчина не рискнёт плыть за ними ночью. Тем более преследователям нужно было сперва плот заново собрать.
Сушились путники почти до полудня. Разморённая жаром костра Нарена даже немного подремала. А Рийган так и не очнулся, но стал значительно теплее. Даже горячее. Дарилла опасалась, что ночевка в мокрой одежде вышла мальчишке боком.
После полудня девушки собрали вещи, выкинули часть из них и были готовы продолжить путь. Только в этот раз вещевые мешки выпало нести Нарене. Та ничуть не возражала, так как сама Дарилла взвалила на спину Рийгана. Мальчишку одели в высохшую одежду и набросили на него плащ.
– А он будет потяжелее тебя, - ворчала Дарилла Нарене, подбрасывая Рийгана на своей спине, чтобы уложить его поудобнее.
Лицо мальчишки уткнулось ей в шею, и девушка почувствовала его тёплое дыхание. От этого стало спокойнее, а то уже мысли возникали, что он скоро отправится в мир иной.
– Эх, Нарена, - тяжело вздохнула Дарилла, - ну и проблемная вы парочка.
Нарена виновато посмотрела на неё.
– Низкан?
– в голосе Риалаша звучало настоящее нетерпение. От прежнего спокойствия не осталось и следа.
Бывший вольный старательно всматривался в даль. В затылке уже возникала знакомая ломота. Хоть мужчина и старался использовать дар как можно реже и только тогда, когда действительно нужно, его возможности подходили к концу.
– Они за кряжем, - наконец сказал он.
– Река вынесла их за пределы гор, и теперь они двигаются в сторону города.