Объединение
Шрифт:
— Да. Ты теперь один из нас, и твое слово имеет вес. Шти защищала свою жизнь. Мы признали ее невиновной.
— А что с отцом того парня? Он принял такое решение?
— Как только всем стало известно, что ты прошел испытание, Нант и его жена покинули город.
— И куда они пошли?
— Не знаю. — Покачал головой Пятый. — Но это их решение и их право.
Я только пожал плечами — старейшинам виднее.
— Ты хотел что-то обсудить с советом, — напомнил мне Пятый. — Завтра мы выслушаем тебя. Хочешь, чтобы утром я прислал воинов, которые проводят тебя в зал старейшин?
—
— Как пожелаешь, — Пятый поднялся. — Теперь нам пора. — Он жестом позвал Наю за собой.
Девочка нехотя поднялась и пошла за старейшиной. В дверях она остановилась и помахала мне рукой. Я помахал в ответ.
* * *
Пхан разбудил меня ни свет, ни заря. Даже в свете факела, обычно смуглое лицо охотника выглядело пугающе бледным, взгляд стал колючим, взволнованным. Вся семья стояла позади него.
— Что стряслось? — почувствовав повисшую в воздухе угрозу, я вскочил на ноги.
— Паладины, — коротко ответил Пхан. — Недавно вернулись охотники. Говорят, армия паладинов подходит к городу.
— Им нужна Ная?
— Откуда им знать, что она здесь? — удивился Пхан. Он посмотрел мне в глаза и догадался. — Нант!
— Отец Ахта мог предать своих?
— Мы с ним мало общались, — пожал плечами Пхан. — Но они с женой потеряли сразу троих сыновей — двое умерли во время охоты, а спустя две полных луны третьего… — он запнулся, но все же закончил, — убила моя дочь. — Охотник тяжело вздохнул. — Скорбящий отец способен на все.
Я согласно кивнул.
— Когда они доберутся до города?
— Охотники сказали, что к утру паладины уже будут здесь.
— Сколько их?
— Много, — голос Пхана дрогнул. — Я знал, что рано или поздно они придут. Но… но… — он замолчал, так и не договорив.
— Сколько у нас воинов?
— Это знают только старейшины. Сейчас они собирают воителей.
— Тогда я пойду к ним.
— Я с тобой, — вызвался Пхан.
— Лучше останься с семьей, — посоветовал я.
Поколебавшись всего пару мгновений, охотник кивнул.
* * *
Паладины собрали множество бойцов. На рассвете они выстроились в боевые порядки напротив городских стен. Утренние солнечные лучи отражались от начищенных до блеска нагрудных пластин, капли росы блестели на латах. Они словно приехали на парад, а не на войну. Но подобное сравнение могло сбить с толку только того, кто ни разу не сталкивался с паладинами в бою.
Мне же приходилось биться и против них, и с ними вместе. Большинство рыцарей Ордена — опытные бойцы. Радовало сейчас лишь одно: у них не было Стражей. Значит, наши шансы на победу повышались.
Не знаю, сколько именно воинов привели паладины, но численное превосходство оставалось за воинами города Ханту. В отличие от старейшин, я не питал иллюзий касательно мирного разрешения сложившейся ситуации. Судя по методам, Орден на Аиту действовал также, как и раньше на Деймосе. Только если на первом увиденном мною осколке паладины сражались с пособниками Мрака, то здесь они нападали на мирное население.
Я
Воины с двух сторон сверлили друг друга злобными взглядами. Но никто не двигался с места. Все чего-то ждали. Общее ощущение напомнило мне затишье перед бурей. Скоро на Аиту разыграется настоящий шторм. Посмотрим, кому суждено его пережить.
Передние ряды паладинов расступились, пропуская двух рыцарей в массивной броне. У одного из них, настоящего гиганта, забрало вычурного шлема оказалось опущено, тогда как другой и вовсе снял головной убор. Его обрамленное золотистыми волосами и короткой бородкой лицо не выглядело молодым, но и старым его назвать не получалось. Светлые глаза смотрели с вызовом, а длинный шрам ото лба до подбородка свидетельствовал о том, что этому паладину доводилось не только вести переговоры.
Не дойдя до ворот пару десятков метров, рыцари остановились. Тот, что был без шлема, крикнул:
— Добрые жители Аиту, — голос у него был громкий и зычный. — Мое имя — сир Уильям Готтард. Я здесь, чтобы говорить от главы Ордена — того, кто объединил три осколка, господина Уриэля Праведного.
— И что же твой господин хочет от нас? — с вызовом спросил Первый.
— Нам стало известно, что вы укрываете у себя ту, кого называете Дочерью воды, а вместе с ней и чужака, убившего наших братьев по вере. Выдайте их, и мы отступим.
— Вы зря пришли, — Первый смерил паладина презрительным взглядом. — Мы не враги вашему ордену, но и не друзья. Здесь наша земля и наша вера. Никто из нас не выдаст вам Дочь воды, а тот, кого вы называете чужаком, стал одним из нас.
Густые брови Уильяма гневно сошлись. Он заговорил с нажимом:
— Второго шанса не будет, старик! Воспользуйся щедрым предложением моего господина. Выдай нам убийцу братьев и девчонку, иначе мы предадим ваш город огню и мечу.
Первый не ответил, но посмотрел на паладина так, что тот, кажется, скрипнул зубами. Уильям вскинул руку, ряды его воинов снова расступились, и вперед вывели мужчину и женщину из народа Аиту. Я сразу узнал Нанта. Отец убитого Ахта смотрел на меня с ненавистью. Женщина рядом, видимо, являлась его женой. Ее заплаканные глаза тоже искрились гневом.
— Эти люди, — Уильям указал на Нанта и его жену, — сказали нам, что вы укрываете демоницу и чужака. Они привели нас сюда. Как видите, с ними все в порядке. Каждый, кто поклянется верности Свету, обретет прощение. Те, кто не хочет сегодня погибнуть, сложите оружие, и присягните на верность господину Уриэлю и Ордену.
Никто из защитников города не прислушался к словам паладина. Кобо же, наоборот, сказал Уильяму, куда тот может засунуть свое прощение.
Лицо посланника Уриэля исказилось от ярости. Он выхватил меч и двумя ударами убил Нанта и его жену.