Объединение
Шрифт:
— Умри, еретик! — взревел один из паладинов, и все четверо бросились в атаку.
Первый противник умер, не сделав и двух шагов — брошенный мною меч пробил его тело насквозь, после чего вернулся ко мне в руку. Захлебнувшийся кровью воин покачнулся и повалился лицом вниз.
— Чужак! В Нексусе чужак! — заорал перескочивший через тело павшего товарища паладин.
Он нанес удар, но его меч сломался об Эгиду. Следом за осколками оружия на пол упал и его хозяин — Реквием рассек его непокрытую голову.
Я приготовился
— Не может быть… — прошептал один из них, после чего его голова вдруг резко повернулась на сто восемьдесят градусов.
Последний выживший сделал шаг назад и замер. Его рот открылся, но с побледневших губ не сорвалось ни звука. Испуганные глаза закатились, по подбородку потекла густая темная кровь, и паладин упал замертво.
Над трупами появилось два призрака. Они были облачены в прозрачные мантии, но не в такие, какие носит Орден. Подобную одежду я видел в Нексусе-эхо, когда меня перенесло на Аиту.
Прежде чем призраки растворились в воздухе, башня наполнилась жуткими криками боли. Люди орали так, словно с них заживо сдирали кожу. Первым моим желанием было сбежать. Но, оглянувшись, я увидел, что арки-телепорта больше нет.
Значит, только вперед.
* * *
Я стремительно продвигался по знакомому, но в то же время чуждому мне месту. Тут и там на стенах висели знамена Ордена с изображением солнца, под колоннами находились статуи закованного в латы мужчины с благородными, но хищными чертами лица. Готов поспорить, это Уриэль. Ничего не выражающим взглядом он смотрел вперед, поверх мертвых тел своих подданных.
Десятки паладинов лежали на полу. Все они были мертвы. Многие успели только вскрикнуть, даже не достали оружия. Почему призраки убили их, но не тронули меня?
Еще один вопрос, на который, надеюсь, сегодня найдется ответ.
Выйдя в центр главного зала, я громко и отчетливо произнес:
— Зал печати!
Царящая в Нексусе сила перенесла меня в нужное место. Этот зал печати выглядел также, как и вся остальная башня — он был мне знаком, но интерьер сменился в угоду новому хозяину — паладину Уриэлю.
Взглянув на стол для артефактов, я отшатнулся — символы и руны на нем заливала кровь. Она непрерывно сочилась из прибитых к столешнице оторванных человеческих конечностей! В центре находилась голова с остатками кожи и полными боли покрасневшими глазами.
Глазами, которые смотрели на меня.
— Ты пришел, — прошептали потрескавшиеся бескровные губы. — Наконец-то.
— Мы… знакомы? — я не знал, что еще сказать.
— В какой-то мере, — обезображенное лицо изобразило вымученную улыбку, которая выглядела крайне жутко. — Я — Аластор. Точнее то, что от него осталось…
— Но ты должен быть мертв!
— Должен, — согласился маг. — Но Уриэль не
— Но Уриэль — паладин, — усомнился я в словах мага. — А то, что с тобой сделали. Больше похоже на некромантию.
— Уриэль… Тюремщик, лик его все еще светел, но сердце чернее черного. Долго он сторожил тьму, сражался с ней и сам не заметил, как они породнились. Теперь этот человек мучит не только то, что осталось от моего тела, но и душу. Молю, прекрати мои страдания. За этим я и призвал тебя.
— Значит, из-за тебя я появился на Аиту?
— Все так. — Покрасневшие глаза на миг закрылись, а потом открылись вновь. — Я почувствовал, что появился другой Хранитель. Ощутил твое присутствие и понял, что это единственный шанс. К сожалению, силы подводят меня, поэтому все пошло не так, как я планировал с самого начала. Ты должен был оказаться здесь, передо мной. Но вместо этого попал в один из отголосков Нексуса.
— Один из отголосков?
— Эхо или тени, если так понятнее. Магический след, который остался от башни после раскола. — Пояснил Аластор. — Он был предпоследним. Теперь остался лишь настоящий Нексус и тот, в котором мы находимся.
— Почему не разрушился этот?
— Потому что я не позволяю ему. Точнее не я, а воля Уриэля. Пока я жив, жива и эта башня.
— А когда ты умрешь? — осторожно спросил я, уже догадываясь, что сейчас услышу.
— Последнее эхо угаснет. Останется лишь сам Нексус.
— Хорошо. Я смогу вернуться в него?
— Нет.
Ответ волшебника заставил меня скрипнуть зубами.
— Нексус сам вернется к хранителю. — Добавил Аластор.
— Ко мне или к Уриэлю?
— К тому, кто первым соберет воедино все шесть артефактов.
— Нам придется драться?
— Уриэль не подарит тебе то, что ему принадлежит. А ты, как только узнаешь, что это за человек, сам не захочешь отдавать ему артефакты.
— Уже не хочу, — признался я.
— Тем лучше, — Аластор устало вздохнул. — Судьба этого мира теперь в твоих руках. Мое время ушло. Позволь же мне и моим слугам отправиться в небытие.
Рядом со столом появились те самые призраки, которые убили паладинов. Они склонились передо мной и уставились в пол. От такого мне стало не по себе.
— Так ты перенес меня сюда только за этим?
— Я желаю лишь забвения, — голос мага звучал измождено.
— И тебе все равно, что будет дальше?
Аластор не ответил. Просто посмотрел на меня так, что я и сам все понял. Этот человек сломлен и измучен. В мыслях он давно похоронил себя, и его больше не заботит ничто мирское.
Я одновременно и жалел Аластора, и злился на него. Да, при жизни маг стремился помогать жителям осколков, сражался с Мраком и погиб, пытаясь спасти этот мир. Но теперь от него не осталось ни единого тела, ни былых стремлений. Он желал лишь одного.