Оберег для невидимки
Шрифт:
— Пр-ришлая! Пр-розр-ра-ачная! Пр-рячется! — сдал меня с потрохами коварный питомец и закачался довольный из стороны в сторону, переступая лапками.
— …дойди, ко мне, детка, — закончила предложение знахарка, укоризненно посмотрев на попугая.
Ну я и подошла. А дальше произошло…
Коварная Тельма для пущего эффекта знакомства перехватила мою руку и вложила её в ладонь Аррии, соединив их в подобии дружеского рукопожатия.
— Здравствуйте, — пискнула вежливая я, растерявшись от неожиданного поступка старухи.
Глаза у лавочницы округлились
— Чего это она? — искренне удивилась ведьма.
— Истер-ричка! — гаркнул жако со своего насеста и произвел звук похожий на плевок.
— Надо воды! — метнулась я к двери в подсобку и… врезалась в выходящую оттуда Верину с подносом, заставленным чашками с горячим напитком. Звон упавшего сервиза, крик испуганной девицы, бабкин предостерегающий вопль, мой протяжный «Бли-ин!» и злорадный хохот крылатого поганца — все смешалось в общую какофонию звуков безумного мгновения!
Позже, когда гости и хозяева успокоились и расселись вокруг маленького столика в торговом зале, меня наконец представили компании по всем правилам хорошего тона. Компанию, включая попугая, представили мне. Перри Бейл Орест IX — звали говоруна! Не хухры-мухры! Это чудо при знакомстве протянуло мне лапку, которую я с трепетом и глубоким почтением слегка пожала и… расчувствовалась. Такой милый! Потребовал в ультимативной форме открыть клетку и предоставить ему отдельный стул. Я своим ушам не поверила, когда он пригрозил извести гостей и хозяев своим неподражаемым исполнением непристойных — читай, похабных — песен, если ему не позволят присоединиться к малому Совету по обсуждению большой проблемы. Моей проблемы.
Далее последовало краткое посвящение присутствующих в ту нелегкую ситуацию, в которую попала девица из другого мира. Госпожа Флайт с влажным полотенцем, повязанным вокруг головы, Тельма с немного виноватым видом, Верина с лихорадочно блестящими от любопытства глазами и я с ожогом на запястье и мокрыми пятнами от опрокинутой жидкости на брюках, тихо переговариваясь, неспешно потягивали горячий напиток со специфическим вкусом.
— Тельма, ну о чем ты говоришь! Это же не гипс и не папье-маше — это живая плоть! Здесь краска нужна мягкая, безвредная. У меня сейчас нет такой. На изготовление нужно время.
— Сколько?
Хозяйка вопросительно посмотрела на помощницу.
— Три дня, — уверенно ответила Верина.
Бабулька помрачнела.
— Я не могу столько ждать — у меня… коза!
— Оставь девочку здесь, — внесла предложение Аррия и, стянув компресс с головы, поправила прическу. — Работа предстоит кропотливая, неспешная, тонкая.
— Ты понимаешь степень риска? — вздохнула ведьма, устав спорить с подругой.
— Это твоя протеже должна понимать, а не я.
— Тут маги на каждом углу!
— Будет сидеть у себя в комнате и носа не казать!
— А если кто проговорится? — После этого вопроса все почему-то покосились на пернатого.
— Могила! —
Я молчала, наблюдала и тихонько посмеивалась над слегка ошарашенным лицом рыженькой, косящейся на «летающую» чашку с напитком. Предусмотрительно повязанная вышитая салфетка на груди предостерегала неподготовленную девушку от такого зрелища, как стекание жидкости по невидимому пищеводу.
— Голуба, что ты решишь? — неожиданно после короткого раздумья обратилась бабуля ко мне.
— Я? Я согласна.
Оказаться подопытным объектом в творческом эксперименте двух мастериц по росписи масок меня нисколько не пугало. Стало даже интересно, что из этого выйдет. Пройти сквозь пробы и ошибки искусных визажистов и увидеть результат… и свое тело. Влиться в жизнь людей этого мира на правах достойного гражданина, а не невидимой, вечно скрывающейся ото всех особы. Аррия заверила, что с документами проблем не будет — кое-кто за кое-что ей многим обязан, и этот вопрос решится быстро. Одежду, как и аксессуары, приобретем в лавке некой Герды, известной модистки и не лишенной вкуса дамы. С остальными вопросами будем разбираться постепенно, по мере их возникновения.
— Можно мне к вам прикоснуться? — склонившись в мою сторону, шёпотом спросила Верина, не сдержав любопытства.
— Попробуй, — усмехнулась я и сама первая дотронулась до её запястья.
Конопатая вздрогнула и испуганно улыбнулась.
— Вы теплая.
— Я живая.
— Я думала, вы будете как призрак — холодная и невесомая… Ой, простите! — Щёки ученицы мадам Флайт вспыхнули пожаром. — Хотите, я вам что-то покажу?
Поднявшаяся с места девчонка отвлекла от беседы двух матрон, которые уже, кажется, и забыли об остальных присутствующих.
— Куда вы? — встрепенулась Аррия.
— Я хотела показать мастерскую госпоже Анне, — ответила Верина.
— Пер-ри будет рад! Пер-ри будет гад! — заволновался птиц и вспорхнул на мое плечо.
— Будет гид, — исправила питомца помощница хозяйки, хихикнула и добавила извиняющимся тоном: — Он некоторые слова путает. — Вздохнула. — Или придуривается. Идемте.
— Вот это да-а… — оказавшись в светлой комнате с большим столом посередине, заставленным всевозможными баночками-скляночками, мешочками, коробочками, кистями и другими предметами «волшебников» по преображению Золушек в принцесс, не смогла сдержать восторг на выдохе.
Стеллажи вдоль стен ломились от брикетов с гипсом, готовых заготовок и… черт знает еще чего, принадлежащего настоящим художникам. Некогда белые стены являли собой объемные полотна сумасшедшего импрессиониста-абстракциониста, воодушевленно махавшего кистью с краской, что, срываясь с инструмента, летела во все стороны, оставляя на поверхностях капли, мазки и радужные разводы. «Кувшинки» — близнецы картины Клода Моне перетекали в «Солнечное золото» Эмиля Клауса, а вокруг окна настоящее яркое буйство красок, где каждый миллиметр испещрён граффити. Глаз не оторвать!