Оберег для невидимки
Шрифт:
Накануне день выдался хлопотным. Я благоустраивала свое новое место для сна. Раскладывала и утаптывала сено, что толстым слоем устилало пол «мансарды». Собирала паутину из углов и никак не могла понять: вот не хватает чего-то!
— А где пыль? — потрясенно спросила у знахарки, чуть ли не наполовину свесившись из лючка в комнату.
— Я ль не ведьма! — был мне лаконичный ответ.
— Здорово! Хочу быть колдуньей! — На мой веселый возглас только отмахнулись, за суровостью скрывая довольную улыбку.
Затем, устроив мне короткую экскурсию по деревне, хозяйка домика с зеленой крышей поспешила к своим
К ночи — так некстати — обрушилась непогода, грозя отменить поездку в Злавику. Под дождь мне никак попадать нельзя! Видя мое нервозное состояние, Тельма поспешила успокоить: «Доран носа из своего трактира не высунет, пока дороги не подсохнут».
Поглаживала Мурзика, лежа на тюфяке, и слушала песню ненастья за стенами уютного жилища старой знахарки. Запах сухого сена окутывал пространство темного чердака с небольшим арочным оконцем и придавал обстановке умиротворенное романтическое настроение. Мысли текли вяло, лениво. Вспоминала свой город, маленькую квартирку в трехэтажном доме на два подъезда. Палисадник под окном тетки Верки с первого этажа с цветущими розовыми флоксами. Её потешную крохотную чихуахуа Моню. Лысого соседа, ремонтирующего у открытых ворот гаража свой вечно ломающийся драндулет, и… старика в шляпе трилби.
Кто же он такой? Знал ли он, какой силой обладал его подарок? Росла, росла во мне уверенность, что знал. Что не случайной девчонке он вложил в руку оберег. Только вот для чего? Спасти её или вернуть обратно домой магический таурон? Туда, где его создали. В мир, где существует магия и… драконы плюются огненной лавой, сидя во чреве гор. А может быть, чтобы вернулся он к семье, которой принадлежал много лет, а потом исчез. И попал к деду. Или… пропал вместе с дедом! Так же, как и я, перенёсся в другую вселенную, планету, реальность, прихватив с собой владельца.
Шум дождя внезапно стих. Тишину чистой, свежей ночи тревожила только звонкая капель, как напоминание о прошедшей стихии. Вода, стекающая тонкими струйками по скату крыши, просачивалась сквозь дерн и устремлялась к земле. Сначала веселыми ручейками, потом все медленней, медленней, пока не остались последние капли, срывающиеся вниз с большим интервалом. Выглянула луна — какая из двух, мне было неизвестно, и залила своим холодным светом деревенские крыши и макушки деревьев. Сон наконец-то стал одолевать меня, как вдруг странный звук заставил вновь открыть веки. Будто большой мотылек ударился о стекло, судорожно поскрёб лапками, затрепыхался и затих. Кот уже сидел в напряженной позе подле лежанки и не отводил своих больших глаз от окна. Ушки были навострены, как локаторы. Кончик хвоста мелко подрагивал. Поднялась посмотреть, что так встревожило нас обоих.
— Не, Котя, этот Маус тебе не по зубам, — констатировала очевидное, отпрянув от оконного проема, поддавшись секундному страху.
Завернувшись в свои кожистые крылышки, как в плащик, с выступа
— Что это, Мурз? — Шепот хриплым звуком вырвался из горла.
Усатый перевел взгляд на меня. В больших зелёных глазах читалась настороженность. С тихим мявом отступил к тюфяку и стал утаптывать место для сна, всем видом говоря, что бояться больше нечего, существо не вернётся. А я увидела в его действиях заботу о себе: так ненавязчиво дал понять, что ситуация под контролем.
Утром ночное происшествие имело неприятное последствие. Ведьма, узнав о странном посетителе, переменилась в лице.
— Мышь с поросячьим пятаком?
— И красными глазами, — кивнула я с полной ложкой каши у рта. — Что? Какая-нибудь нечисть? — Столовый прибор дрогнул в руке.
— Нет, что ты, что ты, — поспешила успокоить меня женщина с видимым безразличием, — кушай спокойно. Эти твари только в горах водятся. А гостья ночная… мало ли как её занесло к нам. Непогода поспособствовала или ещё что.
Хотелось бы поверить, но было что-то в обманчиво-безмятежном поведении старушки тревожное.
Мурзик, закончив со своей порцией, уже топтался у выхода на улицу, посматривая на нас негодующим взглядом: «Долго ещё ждать?». Поднялась выпустить его, да так и замерла на пороге, открыв створку. На крыльце перед самой дверью лежала ласточка со вспоротым брюшком. Кот, подавшись было вперёд, отпрянул и с читаемым на морде недоумением уставился на «сюрприз». Весь его вид кричал: «Это не я!»
— Тельма!
— Подарочек, значит, принёс летун… — раздался за плечом злой голос хозяйки. — Знать бы ещё чей.
— Это что, как черная метка? — задала простодушный вопрос, не отрывая глаз от несчастной птицы.
— Выдумала тоже! Метка. Чья-то шутка злая, вот и все, — сказала как отрезала знахарка. Медленно, внимательно оглядела окрестности, подняла пичугу и понесла её за дом.
Чувствовала, что ведьма что-то скрывает, но пытать не стала. Посчитает нужным, сама расскажет. А вот настроение было испорчено, но лишь до того момента, как заявился новый гость.
— Выручай, Тельма! — Высокий всклокоченный рыжий парень ворвался в жилище старухи и с порога взмолился. — Мне ж завтра свататься, а тут это!..
— Напугал, демон! Чего так орёшь! — Всплеснула та руками с досады, сбившись на счете капель чудодейственного эликсира от похмелья, и развернулась к посетителю. — Гордость мужская в депрессии, что ли?
Я после этих слов чуть не сверзилась с лестницы, ведущей на чердак, где сшивала запчасти от рукавицы, устроившись удобно рядом с усатым поклонником.