Оберег воплощения
Шрифт:
— Он и пытался его испечь, но у хозяйки не нашлось каких-то ингредиентов, — заметил Трей.
Протянув руку, он тоже взял лепёшку и откусил. Прожевав кусок, мужчина удивлённо приподнял брови и одобрительно покивал.
— Он? — непонимающе переспросила я.
— Ну да. Лепёшки пёк Прай. — сказал он. Моя рука застыла в воздухе, она почти поднесла остатки угощения ко рту. Я не могла поверить в то, что только что услышала. Опустив взгляд на тарелку, я пожалела, что угощения осталась всего пара штук. — Теперь понимаете, почему я настаиваю на отмене всех возможных приказов? Даже если они были внушены ему неосознанно
Спорить с Треем я не стала, как и говорить ему, что вроде бы уже сделала то, о чём он просил. Положив остатки лепёшки в рот, я начала жевать и осознала, что никогда ещё не ела ничего вкуснее.
Хозяйка дома и Яра вернулись почти сразу после того, как вышел Прай. Проходя мимо меня, женщина приставила небольшую аккуратную трость к столу. Та была сделана из дерева, с резной рукояткой и металлическим наконечником. Выглядела весьма элегантно.
До комнаты отца я добралась самостоятельно, отказавшись от предложенной Треем помощи. Там мне открыл дверь Генри. Впустив, он смущённо покинул крохотное помещение, размером ещё меньше, чем то, где не так давно очнулась я. Но здесь помещалось две кровати, они стояли почти вплотную друг к другу, образуя совсем узкий проход. Я смогла протиснуться в него только боком.
Отец лежал прямо под окном и в тот момент, когда я вошла, как раз смотрел на падавшие с неба снежинки. Проследив его взгляд, я удивлённо уставилась на покрытый снегом луг и то, как сочетались остатки зелёной травы с белыми хлопьями поверх них.
Оторвавшись от скучного зрелища, папа посмотрел на меня. Его руки сжали одеяло, оно накрывало ноги. Он не выглядел раненым или изувеченным. На первый взгляд отец был совершенно здоров, и с лёгкостью мог бы подняться. Присев на край соседней кровати, я просунула руки между своих колен и сжала их там.
Я не знала, как прощаться… Не знала, последний ли это наш разговор или мы на самом деле ещё встретимся. Потому подобрать слова оказалось трудно.
Когда я была маленькой папа часто уезжал в Гебирд, оставляя нас в усадьбе, но тогда я не думала, что в один момент он может не вернуться.
— Я не могу поехать с вами, — заговорил он первым.
— Да, мне уже сказали.
— Генри доедет до Гричера, соберёт там отряд и наймёт всё необходимое, чтобы вернуть меня домой…
— Это слишком опасно, как же вы переедете через разлом? — я неосознанно замотала головой, представляя эту картину. Отец вытянул руку и заботливо коснулся моего колена.
— Всё в порядке, мы найдём путь. Он пошлёт гонца в Гебирд, чтобы лорд Феринели выслал навстречу своих людей, и к тому моменту, как мы туда доберёмся, там уже что-нибудь организуют. Дорога нужна всем. Ради одного старика ей никто не стал бы заниматься.
— Ты не старик… — запротестовала я.
Папа усмехнулся.
— Ещё какой, Ёль, ещё какой, — пробормотал он. — У тебя теперь свой путь, и он ведёт в сторону от нашего дома. Не знаю, позволит ли церковь навещать нас, когда всё закончится, и ты объединишься с остальными, но мы всегда будем тебе рады.
Я думала, что заплачу, но этого не произошло. Слёзы не навернулись на глаза, они даже не попытались. Смотря на отца, я понимала, что не должна показывать своего страха, своей неуверенности и волнения, ведь так ему будет труднее меня
— А вознаграждение… — вспомнила я основную причину, по которой он поехал с нами.
— Трей отдал мне всё золото, что у него было. Ну, как он сказал. Я думаю, что половина этого была в карманах наёмников, что напали на нас. Этого хватит, чтобы пока успокоить лорда Феринели. А там, именно ради получения остального, он сделает всё, чтобы путешествие между Гебирдом и Митлом могло состояться, — спокойно, пояснил отец. — Я бы не продал тебя, Ёль, но с церковью…
— Нельзя ругаться. Да, я поняла, — пробубнила я.
— Нельзя. И я не одобряю твой выбор, но решил не лезть к вам. Тем более, что мне всё равно предстояло оставить тебя в Митле без своего надзора. Ты была права, ты уже не ребёнок.
Медленно моргнув, я попыталась понять, о каком выборе идёт речь.
— Мне не давали права выбора, — неуверенно ответила я, предположив, что отец имеет в виду саму поездку в столицу церкви.
— Выбор есть всегда, и у всех, Ёль. Вопрос в том, готова ли ты к его последствиям и вынесешь ли их. Я был готов к тому, что твоё отношение ко мне изменится после принятия решения об этом путешествии, но выгода казалась важнее. Этим я мог обеспечить наших родных, а ты всё равно оказалась бы в руках церкви, но только в Гебирде. Но я говорил не об этом выборе. Я о том, кого ты выбрала…
— Я никого не выбирала, — процедила я сквозь зубы и поднялась с кровати, опираясь на трость. Отец замолчал и недоумённо посмотрел на меня. Противный давящий ком откуда-то взялся в горле и никуда не хотел уходить. Потому следовало уйти мне. — Я напишу домой, как только окажусь в Митле. Надеюсь, и ты доберёшься в Гебирд живым.
Протиснувшись между кроватей, я направилась к двери. Трость существенно облегчала задачу, но пока я ковыляла так медленно, что с каждым шагом начинала жалеть об этом разговоре. Мне не следовало прощаться с отцом. Так было бы проще. Никто никогда не знает, какой из разговоров с кем-то станет последним. Люди — хрупкие существа, и смерть может настигнуть их внезапно.
Почти восемнадцать лет я жила беззаботной жизнью и никогда с этим не сталкивалась. Я не знала своих бабушку и дедушку. При мне в нашей семье никто не умирал. Да и не только в семье. Среди слуг и ближайшего окружения, в том числе. Болезнь не дошла до нас, и если я слышала краем уха, что кто-то где-то умер, то этот человек мне был незнаком. За год во дворце лорда Феринели я тоже не сталкивалась с этим. Эпидемия жёлтой смерти прошла там до моего приезда.
Горничная стала первой, а за ней началась вереница смертей. Если отец не переживёт поездку в Митл вместе с нами, то он точно так же может не пережить путешествия домой. Ищейки знали это, но решили уберечь меня от волнений.
Пусть так. Лучше я не буду думать о нём и его состоянии до тех пор, пока мой путь в столицу церкви не будет окончен, и я сама не окажусь в безопасности.
Ищейки поспешно собирали вещи. Они хотели отправиться в путь, как можно скорее, надеясь, что дороги не сильно занесло снегом. Чтобы не мешать им, я тренировалась орудовать тростью и пыталась нормально передвигаться с её помощью. Мою лодыжку стягивала тугая повязка, но наступить на ногу без боли я пока не могла и первое время ковыляла так, словно у меня вообще нет ступни.