Оберег воплощения
Шрифт:
Все три очага продолжали гореть, но котлы с водой на них только поставили. Приятный, обволакивающий свет от огня распространялся на всё помещение. Его оказалось вполне достаточно, чтобы я могла внимательно рассмотреть вблизи открывшуюся картину кожи на руках Прая.
Живого места на его кисти и локте не осталось. Там всё было исполосовано ножом. Подвинув ноги наглеца я к стене, я устроилась на самом краю лавки, поставила миску на пол и взяла мужчину за руку. Стоило поднять её, как он дёрнулся, его вторая ладонь резко сдвинулась с живота и впилась в мою шею. Пальцы сжались так, что я невольно запрокинула голову и
— Я же велел не прикасаться ко мне… — прошептал Прай сквозь зубы.
— Я не хотела… — промямлила я.
Стоило мне подать голос, как пальцы мужчины разжались, выпуская моё горло. Рука скользнула в сторону и вернулась на живот.
— Тебе можно, — выдохнул он.
Мне показалось, что уголки его губ приподнялись в улыбке всего на секунду, но из-за нехватки сил снова опустились.
— Мне как раз и нельзя. Мало ли что я тебе снова внушу, — хмыкнула я. Подняв его руку, я уложила её себе на колени и принялась за дело.
— Я и без внушений исполню любое твоё указание, только перестань ревновать меня. Я же слышу, как ты начинаешь пыхтеть и скрежетать зубами, — голос Прая звучал приглушённо.
— Ты лишился рассудка от потери крови.
В здравом уме он бы в жизни не подумал, что я ревную! Это ещё что за глупости?
— Я лишился рассудка, когда твой оберег ударил меня в затылок.
— Я не буду обсуждать с тобой что-то в таком состоянии. Тебе следует закрыть глаза и отдохнуть, набраться сил, — пока я говорила, мои пальцы проворно промывали раны мужчины. Ткань постепенно окрашивалась в жёлтый, как и вода в миске.
— У меня никогда и ничего не было с Ярой. Да и уже давно не было ни с кем… Со времён болезни. Став таким, я изменился, и меня особо не интересовали девушки. Твой оберег… Я должен был услышать его приближение, но его словно послала сама судьба… — он говорил медленно и тихо. За это время я уже начала обматывать руку мужчины бинтом.
— Прай, — прервала его. Мои руки застыли, едва касаясь его оголённой кожи. Они подрагивали от волнения, и мне это не нравилось. Шумно втянув носом воздух, я выдохнула и сурово посмотрела на него, но веки мужчины снова оказались опущены. — Твоя личная жизнь меня не интересует. Она меня не касается, — выпалила я нужные слова.
Я смотрела на исполосованное шрамами лицо. Даже в таком виде оно показалось мне очаровательным. Интересно, как Прай выглядел прежде? В голове вырисовывалась вполне отчётливая картина внешности наглеца без увечий. Слишком красивая картина.
Всматривалась в каждый изъян его лица, я неосознанно приблизилась и мысленно мечтала только о том, чтобы этот человек никогда и ни при каких обстоятельствах не попытался меня убить. Если слова Яры — лишь способ отдалить меня от Прая, то надо будет побить её за это, прежде чем прильнуть к столь притягательным губам мужчины прямо у неё на глазах.
Я поймала себя на том, что нагнулась к лицу наглеца и почти поцеловала его. Мои губы застыли в непозволительной близости от его, а нос почти коснулся кожи. Отпрянув, я тряхнула головой, выпустила из рук его ладонь и схватилась за голову.
Совсем умом тронулась? Может, это симптом болезни, и воплощения божества тоже подвержены ей? Откинувшись,
Этот мерзкий мужчина прекрасно видел, что происходило и потому замолчал, затаил дыхание в ожидании моей ошибки! Не будь он без сил и в таком состоянии, я точно ударила бы его.
В главном зале послышался хлопок двери. За ним раздались шаги, но передвигался один человек. Напрягшись, я отстранилась от стены и выпрямила спину, но у меня не было обострённого слуха.
— Кто-то идёт, — на всякий случай проговорила я.
Очень медленно Прай дотянулся рукой до уха и вытащил затычку. Какое-то время мы оба прислушивались, пока лоб мужчины не покрылся морщинками.
— Это не наши, — шёпотом сообщил он.
Схватившись за трость, я встала на ноги и сделала два неуверенных шага, пытаясь всмотреться в ту часть главного зала, на которую открывался вид с кухни. Оказавшись с торца стола, я замерла и уставилась на фигуру человека. Он показался в дверном проёме и замер на пороге, уставившись на меня в ответ.
Глава 21
Признания и боль
Записи главного ищейки отряда в Гебирд
Трея Вайзенкайнда
«Я старался не вмешиваться в то, что происходило между Праем и воплощением божества. Это исключительно их дело до тех пор, пока девушка не будет готова умереть за него. Одной увлечённости для такого шага недостаточно, а её жизнь слишком важна.»
Город Биц, в пяти днях пути через лес от Митла
или в восьми днях пути по дороге от Митла
Ёль
В неярком свете очага глаза мужчины казались ярко-жёлтыми, но только когда я всмотрелась в них, то поняла, что это не из-за освещения. Они такими и были, а больше всего пугало полное отсутствие зрачка. Вокруг его рта вздымалась пена такого же цвета. Жёлтая смерть. Вот почему болезнь носила это название.
Прежде мне никогда не доводилось видеть больных.
Сжимая трость, я застыла возле огня и смотрела на мужчину у входа, не представляя, на что он способен. Яра и Трей ушли не так давно, их возвращение в ближайшее время не ожидалось, а я понятия не имела, как следовало вести себя с людьми при подобных симптомах. Если ему не помог бы напиток из крови Прая, был ли шанс, что поможет что-то другое или это означало неминуемую смерть?
Человек продолжал стоять и смотреть на меня. Тут с лавки на другом конце комнаты раздался приглушённый стон ищейки. Он попытался встать, но пошатнулся и рухнул обратно. Взгляд больного сразу оказался привлечён к нему. Сильнее сжав рукоятку трости, я напряглась.
Хоть наглец и не нуждался во сне или отдыхе, но, отдав столько крови ради приготовления лекарства, любой на его месте остался бы без сил. Не удивительно, что и с ним случилось подобное, он сам предупреждал меня об этом. Правда, теперь мужчина не смог бы защитить ни меня, ни даже себя. Видимо, Трей не подумал, что такая необходимость возникнет в пустой таверне заражённого города.