Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
Когда Мишка смог выпрямиться, он буквально озверел. Я ничего не успел понять, как начал с грохотом летать по всей каюте. Мишка не разбирался, чем бьёт, и обо что бьёт. Почему — то все края здесь были твёрдыми, не так, как в изоляторе. Мишка загнал меня в угол, свалил на пол, и продолжал пинать ногами. Хорошо хоть, был босиком.
Наверно, на шум, в каюту забежали ребята с Василисой.
— Миша, прекрати! — Миша последний раз, примерившись, хотел ударить меня в живот, попал по рукам, постарался попасть по лицу.
— Миша, я же
— Он меня ударил сюда! — воскликнул в ответ Мишка, показывая куда я его ударил.
— У-у-у, запретный улар! — разочарованно загудели ребята. Я лежал, не в силах пошевелиться, изо рта что-то текло.
— Вставай, идём со мной, — сказала мне Вася. Я пошевелился, но встать, даже на четвереньки, сил не было.
— Помогите ему, ведите в мой кабинет, — услышал я голос Василисы. Меня, не очень бережно, подняли с пола, дотащили до стула в Васиной каюте, посадили и вышли.
Вася начала обрабатывать мои раны чем — то шипучим, и щиплющимся. Я терпел.
— Зачем ты ударил Мишу? — спросила она меня.
— Он выкидывал меня из каюты. Это что, не моё место? — с трудом шевелил я разбитыми губами.
— Твоё, тебе надо было мне сказать.
— Ты не знала?
— Знала, но не думала, что дойдёт до драки. Ты всегда уходил.
— И где я спал?
— В кают-компании. Пока ты её не переделал, там стоял замечательный диван. Ты там коротал время с дежурными.
— И что, я не вылезал из комбинезона?
— Вылезал, когда переодевался в скафандр.
— Но это неправильно!
— Я пыталась вмешаться, но ты не разрешил, сказал, что так тебе лучше, общался с дежурными. Когда ребята дежурят, им скучно, и они охотно болтали с тобой о всякой ерунде, — Василиса взяла шприц-пистолет и вколола что-то мне в плечо.
— Вставай. Сможешь? Давай, помогу, — Василиса подняла меня, отвела в нашу каюту, уложила на нижнюю кровать.
— Пойдём, Миша, посмотрим твои повреждения, — сказала она Мишке, — Сегодня тебе дежурить вместо Антона.
— С Катей? — спросил Мишка.
— С Настей. Завтра осмотрю Тоника, если сможет, заменит тебя.
— Ну, Тонька! — прошипел Мишка, наклоняясь ко мне, — Пожалеешь ещё! — Я съёжился под одеялом.
Наверно, Вася вколола мне снотворное, потому что я не заметил, как пришло утро.
Глава третья
Я выхожу из станции
— Кать…
— Пошёл вон!
— Ну, Кать…
— Ты ещё здесь? Мало тебе всыпали? Ещё хочешь?
— Не, не хочу. Я же говорил, не справлюсь я с Мишкой…
— Зачем тогда его бил? Запрещённым ударом?
— Мне ничего не оставалось…
— Не подходи ко мне, пока не успокоюсь! — Я отошёл, радуясь, что она не сказала «не подходи ко мне больше никогда». Всё тело ныло от побоев. Я надеялся, что детское тело быстро придёт в порядок, чудодейственные лекарства будущего излечат все раны. Я сильно ошибался. Раны
Утром я с трудом поднялся с кровати, когда прозвенел сигнал побудки. Постель была заляпана кровавыми пятнами, особенно наволочка. Зашла Василиса, показала в ванной комнате небольшой шкафчик. Внизу — утилизатор, вверху — свежее бельё.
Свалив всё, включая нательное бельё, в утилизатор, я помылся в душе и надел чистое. Василиса ещё раз смазала мои боевые раны и спросила, готов ли я на дежурство, или пойду на раскопки.
— Как Катя, так и я, — проговорил я, с трудом двигая языком.
— Тебе надо одеться в скафандр, он тебя немного оживит, — решила Вася.
Завтракали мы уже в кают-компании фрегата, а не в моей столовой.
Когда все вышли, Василиса начала обучать меня, как одеваться в скафандр.
Надо было раздеться догола, войти в душевую кабинку, где тебя обливают какой-то липкой жидкостью. Надо следить, чтобы жидкость проникла везде, во все складки. Вот Василиса и проверила, потом ещё раз загнала в душ, заставив приседать.
Затем влез в скользкий скафандр. Наставница сама надела мне подшлемник, срастила шлем со скафандром.
— Не думай, что я каждый день буду тебя одевать, — ворчала она, — Всё-таки мне кажется, что ты притворяешься специально, чтобы я за тобой поухаживала!
— Нет, Вася, нет! — открещивался я от такого сомнительного удовольствия.
— Жди меня в тамбуре, — велела мне наставница.
Дождался Василисы, и мы, наконец, вышли из станции. Ничего инопланетного не было за бортом станции, притяжение похожее на земное, небо синее, с облаками, вокруг станции насыпаны песчаные дюны. Посмотреть на Город Вася мне не позволила, сразу провела на раскопки.
Там я получил лопату и начал набирать грунт в носилки. Сначала у меня ничего не получалось: моих сил не хватало воткнуть лопату, пока какой-то мальчик не подошёл ко мне. Он на черенке лопаты нажал какую-то кнопку, лопата задрожала у меня в руках, стала вонзаться в землю, как раскалённый нож в масло.
— Ультразвук, — сказал мальчик, — ты забыл включить ультразвук.
Я понял. Лопата начинает мелко дрожать, поэтому легко входит в грунт.
— Спасибо… Ростик?
— Да, это я, — мне показалось, что мальчик улыбается.
Нам предстояло расчистить тупик, углубиться на два штыка.
Оказывается, скафандр оказывает целительное действие. Скоро я забыл о своих ранениях, работать было приятно, дышалось легко. Через некоторое время мы сели отдыхать. Сорок пять минут работы, десять-пятнадцать минут на отдых. После отдыха, где ребята поболтали о чём-то друг с другом, девчата о чём-то своём, я не болтал ни с кем, а сам с собой ещё не научился, мы поменялись. Теперь я носил носилки с Ростиком, и высыпал породу в стороне от городища. За всё время там был насыпан целый курган.