Обещанная проклятому дракону

Никитина Полина

Я кивала, изо всех сил стараясь выглядеть такой же увлечённой, как и она. Внутри меня по-прежнему немного ныло от ревности, но я гнала эти чувства прочь. Вместо этого я пыталась сосредоточиться на интересных деталях, которые предлагала Катрин.

– Да, звучит потрясающе, - поддакивала ей, погружённая в собственные мысли.
– Да, господин Россэр будет в полном восторге.

Она просияла от моих слов, а потом вдруг схватила меня за руки.

– Так, а ты что думаешь насчёт цвета платья? Воздушное, нежно-голубого

оттенка, как весеннее небо. Как тебе такая идея?

Я грустно улыбнулась, гоня прочь непрошенные мысли:

– Мы не можем решать за невесту, особенно, не зная как она выглядит. Вдруг ей не пойдёт голубой цвет? Или она предпочитает классический белый?

– Может, - загадочно улыбнулась Катрин.
– Но тебе же нравится голубой, верно?

Глава 32

– Да, - помедлив, ответила я, невольно представляя себя в том платье из каталога, ещё и нежно-голубого цвета.

Рядом сам собой возник господин Россэр, и я тут же перевела тему, отчаянно желая избавиться от навязчивых мыслей.

– Раз уж работаем вместе, давай составим план действий, - предложила, доставая блокнот и ручку.

Торопливо перелистнула страницу с заголовком “Грандиозный план”, и подписала вверху “Список необходимого”.

– Итак, что у нас есть, - задумалась вслух, надеясь на помощь подруги.
– Место проведения, конечно, под вопросом…

– Да я же говорю тебе, информация точная! В “Бабочках” не станут пересказывать сомнительные слухи.

Я хмыкнула про себя, не желая расстраивать подругу. Единственный салон красоты в нашем районе был местом рождения самых невероятных сплетен. Мастерицы, желая скоротать время, по крупицам собирали новости от посетителей, а затем охотно пересказывали их другим, и вполне себе невинные вещи обрастали массой выдуманных подробностей.

– Всё же, давай дождёмся подтверждения от господина Россэра, - твёрдо заявила я и крупными буквами написала первый пункт: “Утвердить место проведения торжества”.

– Банкетное меню? Винная карта? Оркестр?
– подруга охотно включилась в обсуждение с азартно блестящими глазами.

– Почти, есть, есть, - послушно ответила я, отмечая нужные строки галочками.

– Отлично!
– хлопнула в ладоши Катрин.
– Тогда собирайся, и поедем в столичную типографию. Здесь как раз недалеко остановка общественного транспорта.

– Зачем?
– нахмурилась я, гадая, что же я такого упустила, раз подруга требует отравиться в дорогу, причём немедленно.

– Приглашения!
– с придыханием ответила она.
– Тиснёная бумага, каллиграфический почерк, вензеля!

Идея Катрин показалась мне одновременно и привлекательной, но в то же время сомнительной. Разве мы не должны получить согласие от господина Россэра?

С другой стороны, можно выбрать несколько образцов и показать их Дэйгону по возвращении. Да, так

мы и сделаем!

Только вот при мысли о том, что придётся трястись в переполненном экипаже, меня саму затрясло, а уж если меня увидит кто-то из знакомых и сообщит об этом отчиму…

Нет уж, воспользуюсь данной мне привилегией и попрошу свободный экипаж господина Россэра.

– Да ты хорошо устроилась, я смотрю, - восхищённо присвистнула Катрин и ткнула локтем в бок, когда мы проходили через гостиную. Айла, поправлявшая подушки на диване, сердито зыркнула на нас исподлобья и проворчала что-то непонятное.

– И тебе доброе утро, - холодно ответила я, подозревая дочку поварихи в учинённом беспорядке.

Подняла голову, расправила плечи и прошла мимо неё уверенной походкой, давая понять, что мне безразлично, зачем та саботирует мою работу.

Возничий, греющийся на солнышке с газетой в руках, пообещал, что передаст конюху, и тот подготовит экипаж в течение получаса.

– Погуляйте пока, мисс, - добродушно улыбнулся нам, помахивая "Вестником Эвересты", будто веером.
– Погода прекрасная. Вон, по саду прогуляйтесь.

– Обязательно!
– расплылась в улыбке Катрин и потащила меня ровнёхонько под балкон, где Дэйгон радовал мои глаза утренними отжиманиями.
– Ты посмотри, какая красотища! Завидую той счастливице, которой всё это достанется.

– Ага, - неопределённо промычала, любуясь пёстрыми цветочными клумбами, над которыми с задорным жужжанием летали пчёлы.

Мы прошли по дорожке и сели на прогретой скамейке из светлого камня. Катрин с наслаждением вытянула ноги и зажмурилась.

– Ох, Бель, это не жизнь, а сказка. Только представь: просыпаешься с утра в мягкой постели, выходишь на балкончик с чашечкой бодрящего кофе...

Восхищённый тон подруги увлёк меня в страну мечтаний. Сладко потянувшись, я призналась:

– Ты не поверишь, каково это - просыпаться от солнечного света, а не от ругани Лукаша и попыток выбить дверь в мою спальню. Он всегда говорил, что женщина обязана быть на ногах с рассветом, а ложиться затемно. И к пробуждению мужа его должны ждать чистые, отглаженные вещи, сытный, горячий завтрак и свежая утренняя газета.

– Морда не треснет?
– фыркнула Катрин.
– Не представляю, как ты с ним жила, и рада, что у тебя получилось разорвать с ним связь.

– Я бы хотела знать хоть что-то о своём отце, - задумчиво протянула, поглядывая на садовника, орудующего большими ножницами.
– Но в чём-то ты права. Я не могу понять маму, она же должна хранить хоть какую-то память о нём?

Подруга молча кивнула, и между нами повисла тишина, прерываемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых. Внезапно она подскочила со скамейки и звонко щёлкнула пальцами:

– Пойдём, Бель. Я знаю, как можно выяснить информацию о твоём отце!