Обитаемая. Восхождение в рай

Быков Алексей Владимирович

– Ну, дальше!
– Кресло жалобно пискнуло под массивной тушей.

"Увеличение концентрации аммиака, мочевой кислоты, пота. Человек покраснел. Предельно взволнован".

– Можно активировать тормозные двигатели. Перевести на малую тягу - выжечь растительность. Шеф, спокойнее!

Шум сервера утонул в звонком щелчке - сдались еще два прута. Мужчина прильнул к монитору.

– Так, быстрее... Почему не можем? Ну же! Ну!..
– Из отверстия показалась красная бусинка, тонкие вибриссы шевельнулись,

ощупали выход. Биолог до боли сжал кулаки, наблюдая как медленно, натягивая нервы, они тянутся к вьюнку.
– Ну же! Уходят, черти белобрысые!

Пара громких выстрелов вскрыла еще два вольера. Мышь метнулась вниз.

– Окна не задраены. Мыши задохнулся в отходящих...

– Так задрай!
– взвился биолог. Наблюдать за сбегающей по упругому стеблю мышью не было сил.
– Ну!
– Центр утонул в глухой одышке.

– Шеф, расслабьтесь. Они стальные прутья ломают. Наши переборки, скорее всего, просто заклинит.

– Задрай, говорю!
– Вторая любопытная белая голова сверкнула с монитора красными бусинками глаз.
– Ну, чего ждешь!

– Шеф! Вероятность поломки переборок составляет...

– Драй, зараза!
– Кресло взвыло, человек вскочил, и толстые руки вцепились в монитор, костяшки побелели.

– ...шестьдесят семь процентов, и мы не сможем забрать образцы.

– Искатель заберет! У них высадка!
– Тяжелая одышка заполнила зал, Дерик с удивлением уставился в панически перекошенное лицо.
– Драаай!

Рыжая голова крутанулась, пальцы рванули по виртуальной клавиатуре и тихое шипение переборок с монитора утонуло в яростном мышином писке.

– Заррррааааза!
– Мужчина с горечью откинулся в кресло.
– На кой нам хвост без мыши.

Шипение повторилось. Дерик жадно вцепился в картинку, пальцы мечутся по клавиатуре:

– Решетку пятого вольера заклинило.
– Всмотрелся как первый и второй, методично хлопая переборками, пробивают путь.

– Две мыши...
– прохрипел биолог.
– Две мыши, Дерик...

– Спокойно шеф, Вам нельзя так волноваться.

– Две...

Второй вольер прогрыз путь к спасению. Под тихое уф, легкий ветерок подхватил ошметки пунцовых лепестков.

– Чт... Что... с... седьмым?
– Мужчина напряженно оперся о стол. Белые ногти царапают пластик.
– Что...

Дерик обернулся на хрип:

– Шеф?!

– С... Седьмым...
– Тело изогнулось, жадно глотая воздух.

Дерик метнулся в аптечке:

– Шеф держитесь, у Вас приступ.

"Журнал. Запись".

X

– Так как ты попала на Марс?
– Дита вглядываясь в собеседницу, раз от раза возвращалась к интересующей теме, снова и снова спрашивая себя, - что ж такого могла натворить эта тихая безобидная женщина?

– Пресвятая Дева... Снова за свое.
– Все еще скрываясь за пеленой густых черных кудрей, колонист мало-помалу разговорилась.

– Мариса?

–

О, Дева! Да, как и все. Утвердили приговор, повесили ошейник, - исчерченная тонкими шрамами рука дернула черный, плотно сидящий шнурок на шее, - показали, что будет, если не подчиняться и отвезли на Марс. Не очень-то увлекательно.

– А было за что?

Темный янтарь потускнел. Антон в который раз увидел, как ссутулились плечи, вмиг погрустневшее лицо скрылось в кудрях и черный водопад медленно, как будто страшась содеянного, кивнул.

– Мариса.
– Дита успокаивающе выставила перед собой руки.
– Мы тебя не осуждаем. Нам просто любопытно, ведь никто ничего не рассказывает. У майора не спросишь - от одного взгляда поджилки трясутся. Что там, в колониях на самом деле?

– Да, - встрял Антон, - тут тихое болотце, а в колониях, говорят, жутковатенько.

Колонист выпрямилась, тонкие руки аккуратно отвели черный водопад за плечи. Антон встретил грустный уверенный взгляд над тонкой мокрой дорожкой:

– Страшно? Да, поначалу... Потом...
– Она смахнула слезу.

Дико шипя, на трон метнулась полосатая тень. Утробное урчание сопроводил детский вскрик.

– Инфарктик.
– Шумно выдохнул парень, вжимаясь в кресло и как можно дальше убирая нос от прижимающего уши кота. Вторая тень метнулась в угол, и под хрустальный звон бьющегося стекла закуток ослеп в яркой вспышке. Дита с визгом сжалась в комок. Антон испуганно прикрыл голову.

Удовлетворившись эффектом, кот с неторопливым достоинством покрутил усатой мордой и устроился на цветных кляксах халата.

Антошка вслушался в отдающую хрустальным эхо тишину, приоткрыл один глаз и подслеповато осмотрелся. В ярком свете на него уставились карие блюдца глаз свернувшейся в комок коллеги. На соседнем табурете черный водопад вжался в плечи и колонист с интересом рассматривает сияющий в углу шарик.

– М-м-м... мы ж-живы?
– Выдавил парень.

– А у вас весело, - протянула Мариса.

– Выползай, покимон трусливый!
– разнесся детский голос, и лазурная комета метнулась к слепящему свету. Бросив на бегу "ой-ей, здрасьте" ребенок подхватил шарик и резво исчез за столы.

Антон трясущимся пальцем потыкал кота.

– Ж-живой.
– Кот перекатился на спину и утробно заурчал, апельсиновые глаза зажмурились под звяканье стекла, доносящегося из-за столов. Дита уставилась на колонистку: дорожки под глазами подсохли, янтарный взгляд с интересом рассматривает полосатого.

– Я его уже видела, - спокойно сказала женщина.

– Лестер, - позвал ребенок.
– Тут интересненько. Цветное... Шумит...

Спокойный взгляд из-под черного веера ресниц подбодрил, внушил уверенность и Дита, соскользнув с табурета, осторожно выглянула из-за столов: возле лабораторной качалки замерла белокурая девочка и заворожено таращится на зеленую жидкость, незамысловато наворачивающую в колбах круги.