Обнулись!
Шрифт:
Саня налила себе полкружки виски, сделал большой глоток.
– Что уж теперь, может быть давно надо было тебе сказать...
Роман невольно выпрямился на стуле, не веря своим ушам.
– Когда после вступительных экзаменов я уехала с родителями на летние каникулы, оказалось... Ну... в общем, мы с тобой...
– Вот оно что, - Пластинин почесал лоб.
– Я проверял, поднимал все твои медкарты.
Алмазова смотрела на стол перед собой.
– Понятно. Ты этого ожидала. Сделала все анонимно.
Она отпила еще глоток.
– Почему не сказала мне? Это же касалось и моей жизни... нашей жизни...
– Пласт! Не смей, - она взглянула ему в глаза и Роман увидел в них всю историю.
– Отец... это он настоял?
– Он хотел внуков, но позже, когда я сделала бы карьеру, - глаза Алмазовой увлажнились.
– А тогда... было слишком рано. Я пыталась возразить, но какой бы дерзкой я не была в те годы, перед отцом я вела себя, как кролик перед удавом. Его авторитет в семье колоссален. А я, по правде, все-таки испугалась. Ведь училась, готовилась, поступила... впереди успешная карьера, а как же иначе? Александра Алмазова не может оступиться, сплоховать, подвести отца, она ведь победительница! А тут - пеленки, какашки, коляски и мамочки-декретницы на детской площадке в подругах. Все разговоры только о том, как мы покушали, как мы поспали...
Тебе решили не говорить. А я... я не могла дальше... надо было уехать, подальше от тебя... понимаешь? Да ничего ты не понимаешь! Хотя сейчас уже и я себя не понимаю. Почему так случилось?
Роман выругался несколько раз, абсолютно не сдерживаясь в выражениях и лицах, на кого они были направлены.
– Ром, это все-таки мой папа.
– В жопу его...
– он опустошил кружку.
– Может быть и в жопу, - кивнула Саня, подумав.
– Я ведь после этого не могу иметь детей. Тогда было слишком рано и тут же стало слишком поздно - парадокс.
Виски в бутылке предательски кончалось...
Глава 10. Послевкусие
Пластинин проснулся, когда в комнате было уже темно. Он не сразу сориентировался, где находится и какое время суток за окном. Постепенно воспоминания подсказали ответ, и он ему совсем не понравился. Роман громко выругался, несмотря на охрипший после сна и алкогольных возлияний голос.
Вчера они просидели с Саней до глубокой ночи... а потом... потом он помнил совсем смутно. Все-таки его организм был слишком слаб и не смог полноценно сопротивляться выпивке. Его развезло и сознание уехало в неконтролируемый угар. А что было дальше? Пришлось снова выругаться - они переместились в спальню. Зачем? Почему? И это на фоне его чувства отчужденности к бывшей возлюбленной? А как на том свете он посмотрит в глаза Гоше? Хотя до того момента еще нужно дожить... точнее, умереть.
Нет, человек априори склонен к искушениям, это и без Ветхого Завет подтверждается повсеместным падением под влиянием всевозможных пороков.
Он все еще не понял, как реагировать на вчерашнюю встречу. Зачем она была нужна? Только лишь для получения информации о расследовании Гоши? Или чтобы наконец узнать, почему же много лет назад в Москву уехала Саня? Или чтобы совершить очередную ошибку? Не хватало его повышенного интеллекта для ответа на эти вопросы...
Тело после долгого сна чувствовало себя куда лучше. Роман сам удивился такому ускоренному метаболизму
Не включая света, он прошел в гостиную комнату, щелкнул выключателем, прищурил глаза с непривычки. Следов пьянки не осталось: стол был аккуратно убран, посредине шпилем торчала большая пластиковая бутылка минералки и прислоненный к ней конверт. Стало очевидно, что в квартире он один.
Роман сел за стол, слегка дрожащей рукой скрутил пробку с бутылки и отпил половину. Открывать конверт было противно. Словно еще раз прикоснуться к постыдной истории прошедшей ночи. Как мог он гнал мысли, что умудрился испортить то нежное и пока еще едва прощупываемое, что складывалось у него со Стефанией. А в добавок испохабил отношения с Саней. Захотелось выпить и покурить.
Наконец, отбросив рефлексию, он схватил конверт - тот оказался неожиданно пухлым и содержал пачку сложенных пополам листов А4, несколько пятитысячных купюр, а сбоку лежал вырванный тетрадный листочек в клетку, исписанный от руки. Интуитивно он первым вытащил именно его.
От него пахло цитрусами, но этот запах и не вязался в голове Пластинина с Саней. Раскрыл и принялся читать с такой кислой физиономией, словно цитрусами - а конкретно лимонами - его только что накормили.
"Пласт, в конверте - некоторые данные, оставшиеся от Гоши. Решай сам, что с ними делать. Я не знаю, убью я тебя этим или помогу, но если для тебя это важно...
Со своей стороны, постарайся больше не искать встречи со мной. Это ни к чему не приведет. В квартире оставайся сколько нужно. В холодильнике свежий суп, постарайся поесть. Ключи отдай соседке из девятой квартиры. Меня не жди, я не вернусь туда.
Александра
PS. Думаю, ты будешь рад узнать, что ночью ничего не было.
Тот редкий случай, когда излишек алкоголя сделал что-то хорошее..."
Роман почувствовал, как к лицу прилила кровь. Но возникшие эмоции он понять не мог. Благодарность? Облегчение? Пожалуй.
Перечитал записку еще два раза, в последний раз, словно прощаясь с Саней. Затем прошел на кухню, достал из холодильника кастрюлю и поставил на огонь. Еще не затушенной спичкой поджег записку, повертел ее в руках, чтобы лучше занялась, а когда почти вся бумага сгорела - бросил в раковину.
Подставил обожженные пальцы под холодную воду.
Пока грелся суп, Роман не спеша перелистывал, изучал остальные бумаги из конверта. Это были отчеты и рапорты Гоши. В том числе, в них он указывал адреса и контакты некоторых участников банды. Давал краткие описания людей, ссылался на улики причастности. Информация была очень полезной для Пластинина. Мысленно он поблагодарил Саню.
Деньги из конверта Роман тоже забрал. На слежку с соседом он выехал, не взяв с собой банковской карточки, как и документов. И то и другое в определенных случаях развития событий могло выдать его имя, персональные данные. Зато теперь он оказался далеко от дома, почти без средств.
Андрей Козлов, конечно же, понимал это и быстро состряпал ему справку, которая могла заменить паспорт при покупке билетов на поезд или при повышенном внимании полиции. Но деньгами Андрей не помог. Положился на Алмазову или просто зажал?