Обращение Апостола Муравьёва
Шрифт:
Командованию базы, развёрнутой на Северном полигоне Плесецк, пришлось с нуля осваивать новую технику. К её эксплуатации привлекли военнослужащих шестидесяти специальностей. Шли годы, строились новые поезда, и люди, обслуживающие их, были вовсе не те, кто стоял у истоков. Но каждому новому полку доставалась своя доля Великого Аврала. Последовательная поступь, продуманная Лауконеном, оправдывала себя с каждым последующим ракетоносцем. Психологический расчёт был скорректирован с учётом личностных особенностей в команде профессионалов. Такой персонал стремился к выгоднейшему результату, обязательно
Марат Муравьёв-Апостол, пребывая в «творческой упорядоченности», чувствовал себя вольготно. Мнимый хаос, создаваемый на базе социологами, позволял неординарным личностям раскрыться полностью. Попади Апостол в иную часть, конфликт его с армией оказался бы неизбежен.
– Вне сомнения, наш железнодорожный ракетный комплекс – огромная победа оборонной промышленности, – при этих словах Марат перестал слушать докладчика и принялся разглядывать аудиторию. Сорок два бойца в форме без знаков отличия. Все разные и намеренно схожие, словно патроны разного калибра. Отличающиеся по размерам и функциям, но одинаково смертоносные. Марат, не отыскав, на ком зацепиться взглядом, возвратился к докладчику, штатскому гражданину в неряшливой «двойке».
– В ядерной дуэли, – непогрешимым тоном провозгласил докладчик, – применение такого оружия, как железнодорожный ракетный комплекс, единственно правильный шаг. Смотрите, противник атакует, в нашу сторону летят разрушительные боеголовки, но за время подлёта боевой поезд, благодаря высокой мобильности, успевает покинуть место поражения и через несколько минут ответить сокрушительным ударом. На огромных пространствах нашей страны БЖРК становится неуязвимой целью и одновременно грозным преследователем противника. Чтобы поразить ракетный комплекс, необходимо лишить его основного достоинства – мобильности. Но в условиях современной войны это практически невозможно.
– Почему? – неожиданно для педагога, просил Марат, хотя секунду назад не собирался доставлять ему нежданных хлопот.
Взоры обратились к нему.
– То есть, что почему? – переспросил захваченный врасплох докладчик, не сомневаясь в правильности своих утверждений.
– Что можно предпринять, скажем, за тридцать минут? – вопросом ответил Марат.
– Ах, вы об этом, молодой человек… Ну, не скажите, тридцать минут – это чрезвычайно много… Вот что, проведём эксперимент… – обвёл аудиторию уверенным взглядом преподаватель, – пусть каждый положит на стол часы. По моей команде начнём отсчёт времени и через минуту остановимся.
В аудитории прошелестел шум.
– Готовы? – спросил преподаватель, глядя на часы, – старт!
В аудитории повисла тишина. Каждый смотрел на свои часы, на неумолимую секундную стрелку. Она замирала и двигалась, отсчитывая мгновения жизни.
– Глядите, – выкрикнул преподаватель, – время идёт, но до конца ещё так много…
Спустя несколько мгновений он снова вскричал:
– И это не конец… Даже не половина…
Пауза сменяла реплику. Реплика паузу.
– И это не конец…
– И это…
– Это тоже ещё не конец….
– И это…
Наконец, когда ожидание уплотнилось в
– Всё! – и добавил, смакуя эффект: – Курсанты, вы убедились, как огромна минута, как много времени вмещает она…
Аудитория молчала, поражённая убедительностью опыта.
– Итак, согласитесь, – вернулся к уроку преподаватель, – за минуту можно сделать многое, а уж за полчаса в тридцать раз больше… Например, выполнить экстренный старт состава с места стоянки. При крейсерской скорости в сто двадцать километров в час, ракетный комплекс удалится на расстояние, гарантирующее его безопасность при ядерном ударе по координатам покинутой стоянки.
– Согласен, – негромко возразил Марат, словно, кроме него в помещении никого не было, – но как поступить с движением гражданских составов? Запуск вражеской боеголовки не отменяет расписания, вернее, отменит, но в чрезвычайный момент об этом ещё никто не знает. На пути боевого поезда может оказаться другой состав.
– Имеете опыт работы на железной дороге?
– Да, имею, – с достоинством подтвердил Марат.
– Рад грамотному противостоянию, – улыбнулся преподаватель, – в период угрозы, с приведением войск в высшую степень готовности, интенсивность перемещения БЖРК увеличивается на пятьдесят процентов с преимуществом перемещения перед составами любого назначения.
Марат кивнул, соглашаясь с доводами.
Докладчик ещё несколько секунд рассматривал оппонента, чья молодость говорила о неопытности, затем продолжил с откровенной рассеянностью, сменившей прежний безудержный энтузиазм.
– Чтобы нейтрализовать комплекс, противнику придётся застопорить его перемещение. Даже сугубые специалисты-скептики, – он красноречиво посмотрел на Апостола, – не могут представить себе, как вездесущие американские партизаны минируют участки дороги на пути следования БЖРК, а затем, оповестив стратегическую авиацию, активируют взрывные механизмы.
Аудитория вскипела смехом, Марат остался невозмутим, лишь незаметное подёргивание губ выдавало, что его тоже позабавила рельсовая война Америки в глубоком советском тылу.
– И всё при условии, – продолжил лектор, когда смех пошёл на убыль, – что враг вообще в состоянии идентифицировать «состав-невидимку», конструктивно представляющий собой тривиальный состав из двух-трёх тепловозов и специальных вагонов, внешне неотличимых от пассажирских и рефрижераторных. В вагоны помещены не только пусковые контейнеры с межконтинентальными ракетами, но и пункты управления, технологические системы, средства охраны, личный состав и системы жизнеобеспечения.
Преподаватель победным взглядом обвёл аудиторию, смакуя эффектность своих утверждений. В наступившей тишине шаги лектора казались пистолетными выстрелами.
– Лично я не стал бы называть железнодорожный ракетный комплекс невидимкой, – возразил, тщательно выверяя слова, Апостол.
– Вы ставите под сомнение исследования и расчёты оборонных научно-исследовательских институтов? – искренне удивился преподаватель.
– Конечно, ставлю! Правда, мне не хватает данных, но и так предельно ясно, что для космических средств противника вычислить БЖРК, что два пальца…