Обретая надежду

Солсбери Дж. Б.

Энтони пускает кольца дыма и улыбается.

— Выпей со мной.

— Не сегодня. — Я пытаюсь добраться до двери своей машины, но он проскальзывает передо мной, блокируя мою дверь.

Его веки тяжелеют, и он теряет равновесие, когда слишком сильно приваливается спиной к моей машине.

— Не будь такой зажатой, Эш.

В отличие от Бена, когда Энтони произносит мое имя, у меня на затылке словно ползает миллион пауков.

— Что ты делаешь? Сторми занята сегодня вечером или что-то в этом роде?

— Я

не хочу Сторми. — Его взгляд скользит по моим бедрам, животу и груди. Он облизывает губы.

— Меня это не интересует.

— Давай же, детка. У нас есть история и химия. — Его глаза остекленели, но я не чувствую от него запаха алкоголя. Хотя он определенно под чем-то.

— Прошло и то, и другое, так что, если уберешься с моего пути…

— Раньше ты позволяла мне входить в эту киску. Почему теперь строишь из себя недотрогу?

Мое лицо вспыхивает яростным румянцем. Даже с телефоном, прижатым к бедру, возможно ли, что Бен это слышал? Если бы я не нервничала из-за того, что Энтони сделает какую-нибудь глупость, я бы повесила трубку.

— Нет, значит нет, Энтони. А теперь отвали от моей машины, или я вызову полицию, и что-то мне подсказывает, что ты не хочешь, чтобы у тебя сегодня брали кровь.

Он невесело смеется.

— Раньше с тобой было весело.

— Да, ну, а ты всегда был мудаком.

Он пристально смотрит на меня несколько секунд, прежде чем выражение его лица меняется с расслабленного на напряженное.

— Пошла ты.

Он делает еще одну затяжку сигаретой, затем щелкает ею в мою сторону. Я пытаюсь двигаться, но недостаточно быстро. Она попадает мне в горло и скользит под рубашку прямо между сисек.

— Ай, черт! — Я пытаюсь выбить пылающие искры, боль дает мне понять, что они уже оставили свой след. В конце концов, я освобождаюсь, сдерживая поток проклятий.

С телефоном в руке я сильно размахиваюсь и трескаю ублюдка по носу. Он закрывает руками лицо, и, спотыкаясь, идет вперед. Я нажимаю на брелок, запрыгиваю в машину и запираю двери.

— Ты гребаная сука! — Его слова приглушены руками и стеклом.

Я чувствую себя больной, гадая, что же все-таки услышал Бен. Жму на газ и выезжаю со стоянки, при этом чуть не наезжая на Энтони.

— Бен…

— Что, черт возьми, только что произошло, Эш? Ты в порядке? Приезжай, прямо сейчас, блядь, или я приеду к тебе.

— Бен, успокойся.

— Успокоиться? Ты только что сказала «успокойся»?

— Все в порядке. — Я дышу сквозь прилив адреналина, надеясь стереть дрожь в своем голосе. — Я обо всем позаботилась.

— Это был Энтони? Что он с тобой сделал? Это звучало так, будто там была борьба. Он все еще там? Я звоню в полицию…

— Бен, пожалуйста. Все кончено, хорошо? — Место между моих грудей горит, и слезы наворачиваются на глаза. — Я справилась с этим.

— Справилась с чем?

— Я имею в

виду… — Я не могу сказать ему правду, что Энтони, мужчина, которого я впустила в свою жизнь, которого несколько раз пускала в свою постель, обращался со мной как с мусором. Это слишком стыдно признавать. — Ничего. Он просто не хотел убираться с дороги, поэтому я оттолкнула его в сторону.

— Приезжай.

— Нет. — На светофоре я проверяю, не следует ли за мной Энтони. Затем смотрю вниз и съеживаюсь, увидев волдыри, образующиеся на моей груди. — Я очень устала. Я просто хочу домой и поспать. — Может ли он услышать, что я плачу?

— Эш, пожалуйста. Мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке.

— Я говорю тебе, что со мной все в порядке. — Мне нужно попасть домой и оказаться за запертой дверью.

— Я сейчас приеду.

— С Эллиот? В три часа ночи?

— Да.

— В этом нет необходимости. — Слезы текут из моих глаз, глупые гормоны смешиваются с отвращением, стыдом и болью. Внезапно я больше не чувствую себя женщиной, достойной Бена и его доброты.

— Это звучало так хреново, Эш.

— Я знаю, мне жаль, что тебе пришлось это услышать.

— Жаль, что мне пришлось это услышать, или жаль, что так получилось? — Ярость в его голосе неоспорима.

— И то, и другое.

— Уверена, что с тобой все в порядке?

— Я справлялась с гораздо худшим, чем Энтони, поверь мне

— Например, что?

Я ни за что не скажу ему.

— Я дома. — Нет, я все еще в нескольких минутах езды.

— В самом деле? Это было быстро.

— Да, ну, улицы пусты, и я, возможно, превысила скорость.

— Ты внутри?

— Ага.

— Скажи Сторми, что ни при каких обстоятельствах этому придурку нельзя входить в твою квартиру.

— Ее здесь даже нет. — Ненавижу лгать ему. Я прочищаю горло. — Она, э-э-э… пошла домой с каким-то парнем, с которым познакомилась в клубе.

— Как предсказуемо, — говорит он с отвращением в голосе.

Я прикусываю губу. Неужели он не понимает, что я ничем не отличаюсь от Сторми? Что перед ним была длинная череда бессмысленных сексуальных контактов, некоторые из которых я едва помню?

Я прочищаю горло.

— Я иду спать.

— Хорошо, детка. Я еще не закончил с этим, но знаю, что ты устала и, похоже, не в настроении говорить об этом сегодня.

— Да. Спасибо.

— Эш…

— Да, Бен?

Он не говорит этого, но я слышу «я люблю тебя» в тишине.

— Спокойной ночи.

Я не отвечаю, потому что в этот момент никогда не чувствовала себя так далеко от того, чтобы быть женщиной, которую заслуживает Бен.