Обретение стаи
Шрифт:
Торик глянул на Вику. Какие там тетради! Ее глаза переполняло любопытство, весь ее вид вопрошал: ну, что там? Получилось? Говорить нельзя. Торик поднял обе руки, сложил их ладонь к ладони, поднес к щеке и на миг прикрыл глаза: уснула. Вика просияла и подняла большой палец. Торик на всякий случай приложил палец к губам. Вика ответила успокаивающим жестом, мол, я все понимаю, и взялась за тетради.
Минут через двадцать Зоя начала дышать чаще, лицо немного покраснело, голова начала слегка покачиваться, пальцы почти сомкнулись в кулаки, словно ей
— Тихо-тихо, Зоя, все хорошо, мы — друзья, ты — дома, — последние слова заставили ее содрогнуться всем телом.
— Зоя, посмотри на меня, — медленно сказала Вика, глядя ей в глаза, — все хорошо, водички дать?
Зоя снова судорожно вздохнула и неуверенно кивнула. В ее взгляде читалась благодарность за понимание. Торик заканчивал выпутывать ее из сетки Фарадея, стараясь нигде не касаться ни кожи, ни одежды — на всякий случай.
— Держи. Нет, поставлю сюда. Попей.
Зоя медленно привстала, затем села, глотнула воды из чашки, прислушалась к внутренним ощущениям, а потом жадно выпила почти половину.
— Спасибо. — Голос сдавленный, словно после аварии. — Я… не ожидала.
Взгляд в сторону Торика, но не в глаза, а в пол.
— Ты рассказывал, конечно, но… Это настолько реально! Ярче, чем на самом деле. И да, в начале картинка странно перевернулась, но потом мне внутри стало казаться, что так и надо. Похоже, у меня… получилось?
Она осторожно встала — вдруг голова закружится?
— Ура, — тихо сказал Торик. — Посиди еще, не вскакивай сразу. Расскажи, что видела? Сцену из прошлого? Из детства?
Она испуганно обвела взглядом комнату, попыталась собраться с мыслями. Судорожно, со всхлипом, вдохнула воздух, затем безнадежно покачала головой:
— Я… нет, не могу. Извините. Это очень… личное.
— Там была хотя бы ты? — Торик хотел узнать хоть что-то. Впервые появился реальный факт, подтверждающий, что все это ему не чудится, что погружения объективно существуют.
— Конечно, я! А кто это еще мог быть?
— Честно говоря, не знаю. Например, система могла отправить тебя в мое детство. Мы ведь не представляем, как это на самом деле работает.
— Ну да. — Она все никак не могла прийти в себя. — Запиши мне эти файлы тоже, ладно? Дома посмотрю.
— Конечно. Я пометил параметры. В следующий раз…
— Нет! Больше — никогда в жизни! Я не хочу опять через все это
— Тихо-тихо, не волнуйся. Я хотел сказать, в другой раз можно попробовать совсем другую частоту, далеко от этой.
— И что тогда? — с подозрением спросила Зоя.
— Тогда увидишь совсем другой эпизод… своей жизни.
— Но не этот? Точно? — уточнила Зоя.
— Другой. В чем тут вся фишка — одинаковый набор параметров почти всегда ведет в одну и ту же точку воспоминаний. А другие параметры приводят к другим эпизодам.
— Пометь эту точку черным крестом. Или красным. Я не хочу туда возвращаться. Никогда!
— Значит, не будешь. У меня тоже не самое приятное воспоминание базовое. Но я… как-то привык, притерпелся.
Зоя потрогала свое мокрое лицо, смутилась и, буркнув «Пойду хоть умоюсь», вышла. Вика с сочувствием посмотрела ей вслед:
— Трудно ей пришлось.
В дверях показалась Зоя. Она слегка привела себя в порядок, причесалась и теперь выглядела получше. Но все еще оставалась очень бледной.
— Я, пожалуй, пойду. Но все равно не зря попробовали. Теперь у тебя есть подтверждение: да, это все — не бред и не выдумка. Эта штука действительно работает
— Конечно не зря! Мне очень жаль, что тебе так тяжело пришлось. Но это настоящий прорыв.
— Да, — тихо сказала она, одеваясь, — я пойду.
— Зоя! А дискета?
— Забыла, — так же ровно сказала она.
— Давай-ка я тебя провожу хоть до остановки?
— Давай.
* * *
Она ехала в троллейбусе по зимнему городу, продышав себе небольшое окошко в полностью замерзшем окне. Это несправедливо. Ну почему из всех моментов ее жизни на погружение выпал именно этот?! И ведь никому не расскажешь! В окне бессмысленно проносились фонари, люди, дома, машины… Так было легче. Она цеплялась за привычную реальность, но воспоминания о только что испытанном ужасе настигали снова и снова.
* * *
…Я сплю, а солнечный луч падает мне на ногу, такой приятный, теплый, ласковый. Не хочу вставать, хочу лениться! Как хорошо. Так бы и пролежала весь день.
Дверь хлопнула. Частые легкие шаги. Артур — вечно ему неймется. Быстро вскакиваю, набрасываю халат. Эх, не успела! Он обнимает меня сзади, сажает на кровать и шепчет мне прямо в ухо:
— Малы-ышка!
Я отворачиваюсь, но он все равно ловит губами мое ухо и тянет чуть громче:
— Малышка-глупышка!
Терпеть не могу, когда он так меня называет! Ненавижу это, и ему сто раз уже говорила, но ему хоть бы хны — «А мне так нравится». Что в этом может нравиться? Что я ростом не вышла? Маленький уродец? Я и так это знаю, зачем об этом говорить? И почему, черт возьми, «глупышка»? Вот уж с этим я никак не могу смириться. Я могу быть какая угодно, но уж точно не глупая. И это мы тоже тысячу раз обсуждали! Во мне закипает злость. Может, он нарочно меня дразнит, выводит из себя?
— Чего надулась, малышка-глупышка?