Обретение
Шрифт:
Мужественный форт выстоял при всех осадах, и его население, закалившись в сражениях, было уверено в своей способности отразить любую атаку коварных краснокожих. Но такая же самоуверенность, однако, привела в начале года к падению фактории Раддл в южной части вилки у реки Ликинг, за которым тут же последовало поражение находящегося неподалеку форта Мартина.
Небольшие форты явно не могли выстоять перед семью сотнями кровожадных шоуни, к тому же индейцев с Великих озер сопровождал отряд британских регулярных войск с артиллерией.
Тех, кого не убили
Какой-то мальчишка, которому удалось притвориться мертвым, прибежал в Хэрродтаун и рассказал об этих ужасных расправах. Эти трагедии несколько охладили пыл загордившихся поселенцев, заставив их задуматься о безопасности.
— Всемогущий Господи! — причитал хозяин магазина дрожащим от страха голосом. — Даже здесь, за толстыми стенами, нельзя теперь жить спокойно! Даже эти прочные ворота не устоят под пушечными ядрами проклятых тори!
Мужчины то и дело поглядывали на ближайшие горы и низины, обшаривая взглядом окружающее пространство: эту неприятную привычку они приобрели за последние несколько месяцев. Даже возвращение в Кентукки генерала Джорджа-Роджерса Кларка, который вызвался провести рейд против индейских городков Чиликоте и Пикуа, не вернуло поселенцам прежней беззаботности…
Китти стояла на крыльце своей хижины, наблюдая, как резвятся на залитой ярким весенним солнцем лужайке двора форта Майкл и Джордж Уолтерс. До нее доносился их гортанный смех. Майклу скоро исполнится два года…
Он стал крепким и красивым ребенком, сантиметра на три выше своего приятеля по играм, хотя Джордж Уолтерс на шесть месяцев старше его. Два малыша боролись, то и дело падая, а собачка Майкла, которую он назвал Мишкой, — лохматый рыжевато-коричневый щенок, подаренный Генри Портером, — тыкалась своим мягким носиком в переплетенные руки и ноги, отчаянно виляя хвостом. Китти покачала головой: щенок удивительно много ел. Ей не прокормить песика, но Майкл просто обожает его… Она вернулась в хижину.
Поставив на стол корзину с бобами для масла, Китти машинально заправила выбившуюся прядь из плотного пучка волос, который теперь носила. Она даже не посмотрела в старое материнское зеркало, не желая видеть лицо с заострившимися скулами и печальные глаза. Впрочем, она оставалась здоровой, крепкой женщиной и почти совсем не болела.
Выглянув за дверь, Китти убедилась, что мальчишки никуда не подевались. Майкл вел «под ружьем» Джорджа, а Мишка заливисто лаял, замыкая шествие. Майкл воображал себя разведчиком… как папа. Когда он произносил своим звонким голосом эту фразу, у нее на глаза наворачивались слезы.
Когда отец Джорджа, вдовец с тремя детьми Джонатан Уолтерс сделал ей предложение, она, отмахнувшись от шальной мысли о возвращении с ним когда-нибудь на Выдряной ручей, все-таки отказала этому доброму и веселому человеку. А теперь вот и сестра Фэй со своим Беном давят на нее, чтобы Китти приняла предложение
Все дни ее были заняты работой. Китти загружала себя безмерно, чтобы заглушить боль потери Каллена. Но ночами, несмотря на бесконечную усталость, думала о нем, он снился ей, и Китти, просыпаясь, заливалась слезами и долго лежала с открытыми глазами, уставившись в почерневшие балки потолка. Правда, теперь ей стало немного легче по утрам, но она была по-прежнему уверена, что ей не нужен мужчина — она не хотела ничьих прикосновений к себе… и еще не дошла до такого состояния, чтобы выходить замуж по какой-нибудь иной, бытовой причине. Может, когда-нибудь…
Солнце начало уже по-летнему пригревать, дни удлинялись… Китти и Элизабет Кэллоувэй шли рядом по тропинке. Элизабет заметно постарела после гибели мужа: углубились морщины на лице, из-под белого чепчика выбивались седые пряди… Но она все еще была достаточно сильной и здоровой женщиной, хорошо справлялась со своей многочисленной семьей.
— Ты слышала о Саре? — спросила она. — У нее должен вот-вот подоспеть срок.
Китти кивнула.
— Я со дня на день жду приезда Романа. Она должна была разродиться еще неделю назад.
Но шла за неделей неделя, и Китти, не получая никаких известий, начала беспокоиться.
— Ну, немножко запаздывает, что здесь такого? — утешала ее Эстер Уортингтон.
В один из таких дней напряженного, беспокойного ожидания известий из Хэрродтауна Китти собирала свои книги, заталкивая их в матерчатый мешочек, когда с удивлением заметила, что Кезия Кэллоувэй, которая пять минут назад ушла домой, снова появилась в классе. В такую теплую погоду ученики обычно торопились домой, но девочка, похоже, спешно вернулась назад. Она стремительно вошла в дверь блокгауза, волосы ее развевались.
— Ты что-нибудь забыла, Кезия? — спросила Китти.
— Нет, мэм… — тяжело дышала она. — Мама говорит… Вы не могли бы сейчас прийти к нам, госпожа Китти?
Встревоженная срывающимся голосом Кезии, Китти захватила мешочек и отправилась следом за ней. Снаружи ярко светило солнце, хотя на западе скапливались темные грозовые тучи, а ветер задувал все сильнее.
— Что-нибудь случилось с твоей мамой? — допытывалась у нее Китти.
Но девочка, не слушая ее, неслась вперед как молодой олень.
— Нет, мэм, — и поманила Китти взмахом руки.
Они нашли Элизабет в одном из блокгаузов: она с тяжелым выражением лица разговаривала с невзрачным конопатым юношей.
Увидев приближающихся к ним дочь и Китти, Элизабет осеклась.
— Китти… Господи, Китти… Какие дурные вести… Это Ларкинг Мозер… Когда мне сообщили о его приезде из Хэрродтауна, я захотела выяснить, знает ли он Романа с Сарой…
Адамово яблоко юноши заходило ходуном.
— Кто же в Хэрродтауне не знает Романа Джентри и его миссис?! И мне ужасно не хотелось стать вестником беды…