Обручник. Книга третья. Изгой
Шрифт:
Но и другое надо показать, что не каждый Христос, кто приковал себя к кресту.
И еще он понял, что тот, кто с виду доволен собой, всегда возбуждает всеобщее недовольство. Потому и тут он себя бросает в ограничения. Хотя чувствует, что однажды будет вознагражден за все, чем теперь жертвует без особой тоски и грусти!
Женщины первые, кто растравили его сущность.
Однажды, при одной потерявшей осторожность особе, он сказал, что жадность – что путы, которыми треножится здравый смысл, как тут же был проверен на щедрость. А потом – вдобавок –
И только позже ужаснулся, узнав, что это была жена его начальника. Она же ему поведала, что иногда пощечина имеет статус поощрения.
А получил он ее, попутно заглядевшись на голоногую девчонку, явно демонстрирующую свою безысходность.
И когда он уже подумал, что пощечина поставила точку в их отношениях, жена начальника сказала:
– Мне нравятся именно девники, а не бабники. От них есть хоть что ожидать.
Кажется, не по лезвию ножа, а по жалу бритвы елозил задницей Берия, когда связался с «Принцессой Сказки», как звала себя жена его начальника.
Но и через это надо – пройти. И не просто пройти, а выпутаться из сети интриг, которые сплели их отношения.
Сейчас же он как бы тянул себя из прошлого в настоящее. Ибо он уже отлично знал, что вызов на дуэль вовсе не говорит, что бросивший перчатку, не скажет:
– Не слишком ли это расточительно для нации, когда два гения, украсив век, тут же гибнут на дуэли?
А чуть позже, вроде по другому поводу, изречет:
– Что бы природа с человеком ни делала, все равно тот не перестанет думать, что он ей если не Бог, то уж наверняка царь.
И Берии становилось жутко от умности того, кому он ставил рога. Ибо начинало казаться, что тот не просто догадывается, а доподлинно знает о тех шашнях, которые они водят чуть ли не на его глазах.
И это он на свой счет перевел фразу, оброненную начальником:
– В наше время не воруют только ленивый и трусливый.
Причиной, что на него пала жена начальника, наверняка являлось то, что по заданию Москвы, да что там Москвы! – самого Ягоды, он побывал в Швейцарии и Франции и оттуда понавез подарков, которые и открыли ему тайные двери в судьбу «Принцессы Сказки».
Сейчас же он потихоньку, но верно старался прознать, появится ли в Ухолитубо Сталин.
И если да, то что нужно сделать, чтобы оказаться с ним рядом. А там… Ну тут лучше не загадывать. Хотя отлично понималось, что близость к вождю явно отдалит его от той, которая явно готовит из него жертву.
А второе… Не Кавказом же жив на земле человек. Хотя намек на Москву более чем кощунственен.
Лаврентий Павлович Берия
Родился с 1988 г. в с. Мерхеули невдалеке от Сухуми в бедной крестьянской семье. Отец – Павел Хухаевич, мать Мария (Марта) Ивановна Джакели. Л.Берия окончил высшее начальное училище в Сухуми и среднее механико-строительное училище в Баку (1919). Член партии (1919). С 1921 года на руководящих постах в ЧК –
Только что отбыл агентом Ягоды в Женеве и Париже.
5
Море говорило с ним языком змеи и черепахи – шипением и безмолвием. Когда же на нем разыгрывался шторм и звуки обретали сверхлюбимую им громкость – он не подходил к морю, ибо тогда оно было для других.
Но море было в Сухуми или в Новом Афоне, на худой конец в Гадауте. В Тифлисе же о нем не было и помина. Но все признаки стихии все же имелись.
Только в чем они, Берия до конца так и не узнал. Да и как узнаешь, когда жизнь в этом «городе» напоминает сплошную гонку. Гонку сумасшествия за безумием.
Это когда-то, когда история устоится и ученые воздадут всем по заслугам, а время закрепит это в сознании народа, и можно будет уже с определенностью сказать: зря были эти усилия или нет, и был ли вообще смысл во многом из того, что сейчас кажется насущным.
Но одно Лаврентий Берия усвоил как непреложную неукоснительность – чекист постоянно должен быть вовремя и в нужном месте. Иначе, грош цена ему в базарный день.
Из внешности Лаврентия более всего угнетали его маленькие руки. Поэтому он более всего ненавидел тех, у кого, говоря языком грустных газет, пудовые кулаки. И еще он прознал, что каков кулак, таков размер и сердца.
Значит, и тут он не дотягивает до параметров средне-статистического гражданина Советского Союза.
А тут еще зрение… Эта кобровая очкатость. Зато такой походки вразвалку нет ни у кого.
Обрел походку – «заимел молодку» – так было написано на одной пивной на окраине Москвы, где услугами считался вольный отлов обезумевших от ощущения неизвестности девок.
Другие же сразу уяснили, что слабость – самое сильное оружие женщины.
Надо только правильно пользоваться предоставленной ей природной слабостью.
Там же, в том подмосковном Париже, как было кем-то сказано, среди множества, которое превзошло все разумные пределы, он и крутанул на столе положенную набок бутылку, и увел с собой ту, на кого указало остановившееся горлышко.
Это далее охарактеризуется им, как «крест судьбы».
Что в нем себе не нравилось? Это опущенные вниз уголки губ. Сколько он ни встряхивал гримасами лицо, чтобы изменить этот некрасивый абрис, ничего не получалось. Как забывался, губы вновь приобретали безвольность.
А нынче считал он, и это ему очень шло.
Он как бы сразу обретал какую-то представительность.
Особенно если вползал в любимый свой серый костюм и подпоясывал шею шелковым галстуком, ужаленным цветной булавкой. В такое время он выглядел дипломатом всем миром признанной страны.
Сегодня у Берии встреча, о которой надо сразу забыть, как только она состоится.
Нет, это не касается простодушной женской любви, сопряженной с жеманством и игрой в недоступность.
Нынче он должен изображать из себя начинающую проститутку…