Обуглившиеся мотыльки
Шрифт:
Деймон приблизился к ее лицу. А потом он коснулась губами ее щеки, закрывая глаза и не спеша отрываться. Мальвина тоже не хотела отталкивать его, не хотела убегать от него. Они, даже не догадываясь об этом, в этот момент осознали, что не нужны больше ни ненависть, ни страсть, ни азарт, ни жестокость. Что им просто хочется быть вместе. Без лишних эмоций и слов. Им просто хочется быть друг с другом.
— Мне тоже, — произнес он. Девушка прижалась к нему еще крепче. Теперь ей вовсе не обязательно было смотреть в его глаза. Она была услышана.
Она была понята.
— Что «тоже»? — переплела его пальцы
— Ты мне тоже нужна. Сильнее, чем когда-либо.
4.
Ночь продолжала танцевать под софитами звезд, а Бонни — под софитами прожекторов. Почти два часа танцев прошли как пять минут. Длительность времени выдавали лишь боль в ногах и градус в крови. Беннет больше не видела Ребекку. Она и не искала ее в толпе. Как не искала Клауса, Кэролайн или Мэтта. У Беннет тоже выработались рефлексы — привыкшая к тому, что она никому не нужна, Бонни уже не зацикливалась на взглядах и людях. Она научились пить и танцевать в одиночку. Научилась жить в одиночку, тратя силы на решение насущных проблем и уже не калеча себя от вечных проблем, которые еще пару месяцев назад дробили кости и рвали кожу.
Открытие было фееричным. Музыка и выпивка выключили остальной мир. Мысли не кружили, а сердце не пускалось в ритм безумного транса. Молодежь была приветливой, Бонни не заводила знакомств, но ей нравилось видеть улыбки на лицах тех, кто с восхищением смотрел на нее. Хоть кто-то смотрел. Девушка была сама улыбчивой. Она привлекала всех даже не столько своими танцами, сколько взглядом, улыбкой и грацией. В ней не было шаблонности.
В ней было что-то новое, пронизывающе-острое, прохладное. Как «Пина Колада». Как «Королевский кир».
Девушка рассмеялась, когда в очередной раз с ней попытались посоперничать на танцполе. Она смеялась не злорадно, а заливисто, искренне и дружелюбно. Парень, который попытался стать королем танцпола, своей неуклюжестью вызывал лишь положительные эмоции. Да и сам он был в угаре, чтобы воспринимать смех Бонни всерьез.
Бонни вообще-то мало кто воспринимал всерьез.
Девушка почувствовала жажду. Партнеры — не для нее. Вообще Бонни плохо смотрится в контаминации с кем-либо. Только если с Деймоном раз в несколько лет. Только если на пару минут. Максимум — часов. Беннет усмехнулась, направляясь к барной стойке. Она потратила уже половину своих денег…
— Воду со льдом, — девушка оперлась о столешницу. Бармен оценивающе взглянул на девушку. Беннет это даже не заметила. Она чувствовала усталость. И ей хотелось избавиться от этого, вновь пуститься в безумный пляс.
Девушке подали стакан с водой. Беннет сделала несколько жадных глотков, и только после этого заметила подошедшего человека. От него пахло морозной свежестью и алкоголем. И на смену усталости пришла досада, смешанная с разочарованием, приправленная тоской. Знакомый вкус. Бонни отрицательно покачала головой, усмехаясь и понимая лишь одно — она научилась мириться со своими чувствами. Она научилась любить на расстоянии. Научилась ненавидеть на расстоянии.
— Ты очень хорошо выглядишь, — произнес он, улыбаясь. Тайлер всегда улыбался. Тайлер всегда был Тайлером. Он засел в ее памяти, он разрушил ее действительность. Он вгрызался в каждую попытку научиться
— Я надеялась, что тебя здесь не будет, — она увидела Клауса в отдалении. Он внимательно смотрел на нее, тоже будто сверля ее действительность. Слишком много шума. От Клауса. От Ребекки. От Тайлера и Елены. Бонни стерла бы этих людей из своей жизни, если бы у нее была такая возможность. Бонни больше не боялась мук на девятом кругу ада.
— Нам не нужны пределы, — произнес Локвуд, вновь повышая тон своего голоса. В его взгляде плескалось отчаяние и какое-то надломленное веселье. — Мы беспредельны, Бонни!
Девушка опустила взгляд, а когда подняла его вновь на Тайлера, то в нем была злость. Бонни больше не надо было смотреть на Клауса. Она точно знала, что пора заканчивать съемки этих недоотношений. Пора пускать титры к их взаимоотношениям. Беннет сделала шаг в сторону парня, это выбило почву из-под его ног. Улыбка исчезла. Во взгляде веселье поутихло, а отчаяние утихло. Но Бонни больше не хотела внимать крикам, не хотела кричать в спину и хрипеть молитвы…
— Не волнуйся, я не буду тебя целовать.
— Наплевать, — произнес он. Бонни знала, что важен процесс. Бонни знала — они беспредельны. Ничто над ними не властно, ничто их не уничтожит. Они вынуждены выживать. Они бы были рады погибнуть, но в контексте их жизней смертей не будет. Потому что их молодость — только их молодость — их проклятье и их дьявол.
— Ты делаешь мне больно. Так больно, что рядом с тобой мне плохо, а без тебя — лучше, — Бонни умела не плакать, но ей отчаянно хотелось разрыдаться. Потому что она почему-то была уверенна в том, что это действительно их последняя встреча. Потому что она почти знала, что этот диалог, этот взгляд и эта запредельная близость — последняя роскошь. — Ты многое сделал для меня, но, пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу…
Он схватил ее за руки. Порывисто, будто тоже чувствуя тоже, что и Бонни. Будто желая запомнить ее тактильно, вшить в свое сердце, выбить тушью на коже.
— Исчезни из моей жизни, — вырвала руки. Слезы покатились по лицу, и Бонни — в первый раз — презрительно из вытерла. Она поняла, что Клаус был прав — ей действительно не место в его жизни. Ей нет места даже в этом клубе. — Навсегда. Не смей больше появляться. Стань призраком, Тайлер! Стань им!
Он обнял ее, прижав к себе, и Бонни почему-то тоже подалась порыву обнять его. Она порвала отношения с Еленой, и рвать отношения с Тайлером хотелось меньше всего, но это было правильно. Здесь, в этом иррациональном мире, тоже было место для верных решений. Девушка прижалась к парню, а потом вцепившись пальцами в его плечи, прошептала-процедила ему на ухо:
— Было время, когда я грубила тебе. Были шансы, когда я шептала тебе спасибо. Были моменты, когда я признавалась, что люблю тебя… А теперь… Теперь есть возможность сказать прощай, — девушка оттолкнулась от парня, но тот продолжал сжимать ее в своих объятиях. Тайлер сжимал зубы, и Беннет показалось, что он хочет что-то рассказать, что хочет признаться в своих желаниях и страхах. Хочет рассказать нечто важное. Нечто, после чего они смогут быть вместе. Именно вместе, а не рядом. Бонни снова оттолкнула его, потом схватила его руки и стащила их с себя, приложив последние силы.