Объяснение в любви
Шрифт:
— «Я тебя своей Аленушкой зову».
— Я узнал, что у нашего повара нет пригласительного билета на нашу передачу,
— сказал Женя, допев.
Слишком близки по времени были международная встреча и наша передача, и, конечно, истинный смысл того, что происходило со мной или чему я была свидетелем в Монако и на целине, постигался в сравнении.
В памяти моей рядом два портрета, словно висят они в картинной галерее в массивных рамках. На одном — старая женщина, попросту сказать, старуха — меха, бриллианты, румяна, лишь подчеркивающие возраст, расплывшиеся тени под глазами, размазанная помада. Она сгорбилась у игрального автомата в казино и с плотским
Второй холст — тоже старая женщина, но видно, что крепкая. Черты лица жесткие, а глаза излучают пронзительную голубизну. Волосы выбиваются из-под пухового платка (встретились мы на улице), то ли заиндевевшие от мороза, то ли седина такая красивая. Встретились, поздоровались, и сказала она только одну фразу: «Посмотришь твою передачу — как на душе-то легко становится». Не улыбайтесь, пожалуйста. Значит, человек почувствовал атмосферу очищения…
Чтобы попасть в Монако, я добиралась из Москвы до Парижа, потом «Каразеллой» до Ниццы, из Ниццы до Монте-Карло на вертолете. Заранее было условлено, что в Ницце, там, где выдается багаж, меня будет встречать кто-то из оргкомитета фестиваля. Вот уже в двадцатый раз проплывает мой чемодан мимо меня по ленточному кругу, уже единственный на этом кругу. Я не решаюсь его взять. Пассажиры уже давно (во всяком случае, мне так показалось) разобрали свой багаж и разошлись. А я стою одна и не знаю, что делать.
Вдруг появляется дама внушительных размеров, в руках у нее на палке щит, на котором кнопками прикреплен лист ватмана, а на нем фломастером по-русски написано: «Я ищу Валентину Леонтьеву». Я бросилась к ней, она, ни слова не говоря, подхватила мой «багаж» и с щитом в одной руке и чемоданом в другой помчалась на летное поле, я вприпрыжку за ней…
А восьмого марта в гостиницу в Боровском, где еще пахло свежей масляной краской, постучали дети, укутанные до бровей. За пазухой у каждого были срезанные из горшков живые цветы: герань, примула, а то и просто зеленые веточки.
Предложили мне в Боровском и в баню сходить. Смотрю, из бани выходят женщины, лица распарены.
— Легкого пара тебе, Михайловна.
— А кто же мне компанию составит?
— Да нет уж, мешать не станем. А то будешь на себе взгляды чувствовать, не то удовольствие!
И я подумала тогда, что если бы пришлось выбирать между теплом человеческим и комфортом, то я поблагодарила бы судьбу, которая за меня сделала выбор.
Передача на целине началась со знакомства с механизатором Камшат Байгазиновной Доненбаевой — Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственной премии, депутатом Верховного Совета СССР.
Удивительный смысл (после Монако) был сокрыт для меня в вопросе, который я должна была задать Камшат:
— В шестьдесят пятом году вы стали трактористкой. Сколько земли за эти годы подняли? Узнали бы свою целинную землю на ощупь, с закрытыми глазами?
Предполагала, каким будет ответ, а услышав его, подумала: сколько же таких государств, как Монако, уместилось бы на земле, перепаханной только одной Камшат!
ЗВЕЗДЫ НЕ ХОДЯТ ПО ЗЕМЛЕ
Говорят, к дикторам зрители относятся иначе, нежели к актерам.
Актеров они преимущественно видят в ролях и, даже хорошо зная творчество артиста, любя его, не чувствуют морального права считать его своим знакомым. Не будешь же на дружеской
На одной из передач «Театральные встречи» в 1982 году Тимур Чхеидзе, сыгравший в фильме «Твой сын, земля» роль секретаря райкома, рассказывал, что получает письма от зрителей с разных концов страны на имя своего героя. На конвертах адрес: «Грузинская ССР, Вардзия, тов. Торели». Люди часто обращаются к секретарю, именно к секретарю, а не к артисту за помощью.
С нами, дикторами, гораздо проще. Храню в памяти слова Михаила Ильича Ромма, они очень дороги мне: «Я испытываю потребность ответить, когда она обращается ко мне, и попрощаться, если она прощается со мной. И если я смотрю телевидение в одиночку, то так и поступаю».
Действительно, зрители относятся к диктору как к знакомому человеку.
«Наш город от Москвы очень далеко. Но когда вы начинаете передачу, кажется, что вы совсем рядом, вместе с нами за столом, за чашкой чая» (Красноярский край, Черногорск, Галина Ухова). Неудобно приводить такие лестные для меня письма, но, уж коли заговорила о природе популярности диктора, без примеров не обойтись. На мой взгляд, известность телевизионного диктора не «звездная», а человеческая.
Ничто не может сравниться с сознанием того, что дело, которому ты служишь, нужно людям. И уверенность, что работаю не напрасно, не вхолостую, я черпаю прежде всего из писем. Телезрители хотят, чтобы диктор в жизни был таким же, как на экране. Неоднократно имела возможность в этом убедиться, на каждой встрече слышу что-нибудь вроде того: «Как мы боялись, что в жизни вы другая…» И если по отношению к диктору проявляется забота, сердечность, внимание, то направлены они человеку, доброму знакомому, а не звезде. Разве я забуду женщину, в слякоть и грязь, не за один десяток километров притащившую на санках к поезду мешок картошки! Мы уезжали домой после записи передачи «От всей души».
— Неурожай нонче, а у меня рассыпчатая, сухая. Такой в вашей Москве, Михайловна, не больно-то поешь.
— Да как же это, тяжесть такую, — удивилась я.
— Эх ты! — обиделась она. — А я-то думала, для родного человека везу.
После передачи «От всей души» из Калуги пришло письмо от учителей-пенсионеров Д. М. Покраса и Н. А. Покрас из села Никитовка Богодуховского района Харьковской области: «Спасибо, что вы так внимательны к людям пожилого возраста».
Бывает, что пенсионеры ко мне и в дети записываются. Семья пенсионеров Ангин из Еревана поздравила меня с присуждением Государственной премии СССР и подписалась: «Ваши «дети»». Спасибо, что кавычки поставили.
«Очень люблю смотреть "Спокойной ночи, малыши!", хотя мне не 6 лет, а все 60!» — пишет М. Самуйлова.
Обращаются и за поддержкой.
«Наверное, не одной мне хочется рассказать о себе, о своих горестях и радостях и поведать обо всем, что печалит и гнетет человека…»
«Вроде неудобно получается: я пишу вам письмо, а вы и знать меня не знаете, и видеть-то не видели, так хоть будете иметь представление…»
Долгие годы в нашем искусстве боролись с самим понятием «звезда». Теперь оно вошло в обиход. Но можно ли популярного ведущего, ставшего другом с экрана, назвать звездой? Друзья ходят по земле. Звезда, ступающая по земле?.. Но разве звезды это умеют?