Объяснение в любви
Шрифт:
Сравнительно недавно молодым дикторам, ведущим первую программу, предложили сидеть не за столиком, а просто в кресле, как бы подразумевая, что по ту сторону экрана в таком же кресле сидит зритель, и что такая мизансцена будет способствовать созданию непринужденной камерной обстановки. Выполнить это оказалось совсем не просто. Как добиться естественности позы и жестов, когда ты сидишь на виду у всех? Поза должна быть свободной, а не расслабленной, раскованной, но не развязной, хорошо, если в жестах будет чувствоваться сдержанность, но не напряженность. Хотелось бы добиться простоты,
У Нины Владимировны была своя пластика, в ее общении со зрителями было много тонких психологических нюансов. Она образованна, воспитанна и интеллигентна. Такой она была на экране потому, что другой и не могла быть. Пожалуй, она всегда чувствовала, как ее любят зрители, и несколько смущенная улыбка говорила о ее признательности. Нина умела пробудить интерес к передаче, которую представляла. В ее устах обычный информативный текст звучал как искреннее желание доставить удовольствие зрителям. Ее воспринимали как хозяйку Дома телевидения, радушную и гостеприимную.
Вместе с тем она могла и не скрывать своего настроения — вероятно, имела на это право. Иногда появлялась на ее лице печать озабоченности или следы раздражения. Но в качестве ответной реакции у зрителей это вызывало лишь добрые чувства — желание помочь. И Нина чувствовала эти токи, идущие от зрителей, удивительно тонко, она не преодолевала себя, а на глазах обретала форму.
Никогда не спекулируя на чувствах зрителей, она не позволяла себе быть капризной, но бывала кокетливой. Кокетство это мягкое, теплое, едва ощутимое, оно словно растворялось в эфире.
Н. В. Кондратова закончила актерский факультет ГИТИСа, и тем не менее она никогда не была актрисой в эфире, она ничего не представляла, никого не играла. Нина не допускала никакой бестактности по отношению к зрителям. Популярность ее и любовь к ней зрителей были таковы, что ей бы тогда все простили, но прощать было нечего. Пожалуй, она тоньше других чувствовала живопись, театр, музыку. Наверное, поэтому ей особенно удавались передачи об искусстве. На черно-белом экране она умела раскрыть палитру художника.
Нина Владимировна позволяла себе не скрывать от зрителей свой художественный вкус, отнюдь не требуя при этом, чтобы они его разглядели. Просто ее комментарий (а она умела дикторский текст превратить в комментарий) в одних случаях был более эмоциональным, в нем больше проявлялись ее заинтересованность, личное отношение, а в других ей удавалось сохранить меру объективности. Она умом понимала роль и значение того или иного художника в искусстве, даже если его не любила. Таким образом она тоже утверждала свою индивидуальность, право диктора на свою точку зрения, что в строгих границах нашей профессии совсем нелегко сделать.
В наш век не принято говорить таких слов, но Нина Владимировна, Ниночка, как ее все называли, была поистине кумиром зрителей в пятидесятые годы. Любовь зрителей, доброта и забота их немало поддерживали Нину Владимировну после трагического случая на ВДНХ, когда она потеряла глаз. Ее жизнь на телевидении стала короче, чем могла бы быть. Теперь
Как жаль, что в те годы не было техники видеозаписи и нельзя увидеть Кондратову-диктора. Это были бы лучшие уроки мастерства.
Мы с Ниной Владимировной принадлежим к одному поколению, но я многому училась у нее. В разных ситуациях она умела проявить высокие принципы товарищества и бескомпромиссность.
В памяти старшего поколения осталась Ниночка. А для тех, кто не видел ее расцвета, кто только из истории отечественного телевидения знает о том, как зарождалась и становилась профессия диктора, важно помнить, какую роль в этом сыграла Нина Владимировна Кондратова.
ФОТОГРАФИЯ С ЖЕРАРОМ ФИЛИПОМ
Помните, у Степана Щипачева:
Идет по кругу стрелка часовая,
И по орбите шар земной летит.
Да, хочу поговорить о возрасте. Для нашей профессии это фактор немаловажный. Морщины под софитами становятся рельефнее, крупный план оставляет тебя один на один с твоими летами.
Не скрою, были моменты, когда мне хотелось убавить себе возраст. Это уже потом пришло понимание, что чем больше ты стараешься его скрыть, тем внимательнее зрители ищут во внешности твоей ему подтверждение.
Был такой случай: я хорошо знакома с эстрадной певицей Геленой Великановой, но почему-то в течение нескольких, теперь уже давних лет мы не встречались на телевизионных путях-дорогах. Именно в эти годы я поседела. И вот на какой-то передаче нас свела судьба: «Боже, какой у тебя красивый цвет волос, кто у тебя парикмахер?» — забросала меня Гелена вопросами. «Да это мой собственный цвет», — улыбнулась я. В ответ ее мгновенная реакция: «Немедленно покрасься!»
Часто думаю о переходе дикторов на новые амплуа. Иначе нам надо устанавливать пенсию, как балеринам. Но раз мы были первыми молодыми, наш удел быть и первыми старыми. Значит, надо искать ту манеру поведения, те выразительные средства, а главное, ту сферу применения своих еще не растраченных сил, которые позволили бы зрителям воспринимать нас такими, какие мы, дикторы старшего поколения, есть. Ведь нашел же Виктор Иванович Балашов свою программу «Клуб фронтовых друзей». Представьте себе на его месте молодого ведущего. Думаю, того доверия, того взаимопонимания, которое рождается на наших глазах между ветеранами и ведущим, тоже прошедшем войну, скорее всего не было бы.
Или другой пример. Анна Николаевна Шилова ведет творческие вечера поэтов, писателей, режиссеров, артистов из Концертной студии в Останкине. Мне не раз приходилось слышать от «виновников» этих вечеров, что само присутствие Анны Николаевны действует на них как-то успокаивающе и в то же время способствует созданию творческой атмосферы. Ее доброжелательность, приветливость, интерес к искусству, уже сложившиеся на экране человеческие контакты с выдающимися деятелями культуры позволяют воспринимать Анну Николаевну в Останкинской студии как человека, обладающего правом представлять здесь наше телевидение.