Обычная работа
Шрифт:
– Ваша соседка по квартире умерла. Ее сегодня убили ножом сразу после того, как она вышла из театра.
– Нет!
– выкрикнула Лу, а потом произнесла каким-то тихим, но упрямым голосом.
– Нет, она жива.
– Мисс Каплан, она умерла.
– О, господи Иисусе, - проговорила Лу и вдруг залилась слезами, - о, господи, о черт побери!
Мужчины стояли и чувствуя себя очень глупо, понимая, что, несмотря на свою силу, они совершенно беспомощны, а поэтому выглядят в этой крохотной передней особенно неуклюже.
Лу Каплан
Они старались не смотреть на ее вздрагивающие плечи и вообще на всю ее жалкую фигурку. Наконец плач постепенно затих, она глянула на них некрасивыми печальными глазами, неожиданно проговорила почти неслышным голосом: "Входите, пожалуйста", и ввела их в комнату. В продолжение почти всего последующего разговора она упрямо не подымала глаз. Казалось, что она просто не может себя заставить посмотреть в лицо людям, принесшим ей такую ужасную новость, и сидела, уставившись в пол.
– Вам известно, кто это сделал?
– спросила она.
– Нет, пока нет.
– И мы не стали бы будить вас вот так среди ночи...
– Это ерунда.
– Видите ли, очень часто бывает так, что, если мы начинаем действовать достаточно быстро, пока след еще не остыл...
– Да, я понимаю.
– То нам часто удается...
– Да, да. Пока не остыл след, - сказала Лу.
– Вот именно.
И в комнате опять воцарилась тишина.
– Не можете ли вы сказать нам, были ли у мисс Хоуэлл враги?
– спросил наконец Карелла.
– Она была самой милой девушкой на свете, - сказала Лу.
– Ссорилась ли она с кем-нибудь в последнее время или...
– Нет.
– ..звонил ли ей кто-нибудь по телефону с угрозами, а может, ей присылали такие письма?
Лу Каплан более внимательно посмотрела на них.
– Да, - сказала она.
– Было одно такое письмо.
– Письмо с угрозами?
– Мы так и не смогли решить. Но все же оно здорово напугало Мэри. Из-за него она купила себе пистолет.
– Какой пистолет?
– Не знаю. Маленький какой-то.
– А не был ли это браунинг двадцать пятого калибра?
– Я не разбираюсь в пистолетах.
– И это письмо пришло к ней по почте или было вручено лично?
– Оно пришло по почте. На адрес театра.
– Когда?
– Неделю назад.
– Она заявляла о нем в полицию?
– Нет.
– А почему?
– А вы что, не видели "Гремучую змею"?
– То есть как это? Что вы хотите сказать?
– не понял Карелла.
– "Гремучая змея" - это мюзикл. Пьеса, в которой играла Мэрси.
– Нет. Не видел.
– Но вы, конечно, слышали о ней.
– Нет.
– Господи, да в каком же мире вы живете? Вы что, с луны свалились?
– Весьма сожалею, но я не...
– Простите, - тут же прервала его Лу.
– Обычно я...
– Ничего, ничего, - успокоил ее Карелла.
– Во всяком случае.., спектакль наделал много шума.., вначале были неприятности, понимаете... Нет, вы и в самом деле ничего не слыхали? Об этом писали все газеты.
– Ну, что же, по всей вероятности, я пропустил эти статьи, - сказал Карелла.
– Так в чем же состояли эти неприятности?
– Ну, уж об этом-то вам следовало бы знать!
– Увы! Не знаю.
– Вы не слышали о танце Мэрси?
– Нет.
– Ну, хорошо. В одной из сцен Мэрси танцует в заглавной роли совершенно раздетая. Главная идея заключалась в том, чтобы выразить.., да ну ее к черту эту идею. Главное в том, что в танце этом не было ничего неприличного, даже ничего сексуального! Но полиция в этом не разобралась и запретила пьесу после первых же двух спектаклей. Постановщикам пришлось обратиться в суд с требованием разрешить спектакль.
– Ага. Теперь я припоминаю, - сказал Карелла.
– Все это я говорю к тому, что никто из связанных с "Гремучей змеей" не стал бы ровным счетом ничего сообщать в полицию, включая и письма с угрозами.
– Но если уж она решила купить пистолет, - сказал Хейвс, - то ей в любом случае пришлось обращаться в полицию за разрешением.
– У нее не было разрешения.
– Так как же она в таком случае умудрилась раздобыть пистолет? Нельзя же просто так войти в магазин и купить его без...
– Один из ее друзей продал его ей.
– А фамилия этого ее друга?
– Гарри Донателло.
– Импортер, - сухо заметил Карелла.
– Импорт сувенирных пепельниц, - добавил Хейвс.
– Я не знаю, чем он занимается, - сказала Лу.
– Но он раздобыл для нее пистолет.
– Когда это было?
– Через пару дней после получения письма.
– А какого содержания было это письмо?
– Сейчас я отдам вам его, - сказала Лу и пошла в спальню. До них донесся скрип выдвигаемого ящика, шорох перебираемых бумаг и потом в дверях появилась Лу.
– Вот оно, - сказала она.
Не имело особого смысла пытаться сохранить отпечатки пальцев на бумаге, побывавшей в руках Мэрси Хоуэлл, Лу Каплан и бог знает, какого еще числа людей. Но Карелла тем не менее принял его на платок, разложенный на ладони, а затем бросил взгляд на лицевую сторону конверта.
– Ей следовало сразу отнести его к нам, - сказал он, - Оно напечатано на фирменной бумаге отеля, и мы выяснили бы адрес отправителя, даже и пальцем не шевельнув.
Письмо и в самом деле было написано на фирменной почтовой бумаге жалкого клоповника под гордым названием "Отель Эддисон", расположенного примерно в двух кварталах от театра на Тринадцатой улице, где работала Мэрси Хоуэлл. В конверте был один-единственный листок. Карелла развернул его. Текст написанный карандашом был краток: