Очаровательная плутовка
Шрифт:
Будь проклят тот день, когда Вивьенн появилась в жизни отца! Из уважения к отцовским чувствам Райли не высказал своей радости, узнав, что Вивьенн наконец-то находится в могиле. Со смертью Вивьенн секреты, которые могли бы нанести ущерб его семье, были окончательно похоронены. Но с появлением мисс Деверо угроза возникла вновь – старые секреты могут получить огласку. Казалось, даже из могилы Вивьенн могла навредить Хоторнам. Старый герцог слепо поверил тому, что Вивьенн оставила ему дочь, однако Райли был убежден – у Эйприл имеются
Он пролежал без сна до утра, размышляя, какие она преследует цели. Пока что она не сделала попыток шантажа или чего-то в этом роде, но он был готов поставить на кон свое состояние, чтобы доказать: каждое произнесенное ею слово – ложь.
Несмотря на раздражение и растущую уверенность, что Эйприл – интриганка и смутьянка, он чувствовал, что она совершенно не сознает ту огромную власть, которая у нее есть, чтобы сокрушить его семью. И в то же время она привлекает его своей дерзкой манерой держаться. Ни одна воспитанная леди из числа его знакомых не осмелилась бы бросать ему упреки, причем таким вызывающим образом.
Она хорошая артистка – нужно отдать ей должное. Смешно наблюдать, как за тонким налетом благопристойности проглядывает отсутствие должного воспитания. Она одурачила всех. Но он повидал слишком много преступников из низов, чтобы его могла обмануть зеленая девчонка. Ее надо отшлепать как следует, а потом наставить на путь истинный. И он сделал бы это, если б не боялся того, что последует за этим позже: она такая хорошенькая, такая обезоруживающе юная. Что, если чутье его подвело и он действительно ее брат? Не может быть. Он докопается до сути, чего бы это ему ни стоило.
Заметив, что из столовой вышел дворецкий, Райли отдал распоряжение:
– Форрестер, пошлите за моим поверенным.
– Мистер Нордем уже здесь, милорд, – сказал дворецкий. – Его светлость послали за ним сегодня утром. Они оба сейчас в кабинете его светлости.
– Понятно. Спасибо.
Райли показалось странным, что отцу понадобился адвокат, но то, что Питер Нордем уже здесь, очень кстати.
Райли распахнул дверь отцовского кабинета, и Нордем встал, чтобы обменяться рукопожатием со своим старым другом.
Питер Нордем был такого же возраста, как и Райли, светловолосый, кареглазый и с располагающей улыбкой, вселял уверенность во всех, кто с ним встречался. Это весьма выгодное качество для поверенного.
– Почему ты здесь? Ты разве не занят делом по убийству Капофаро?
– Займусь этим не раньше следующей недели. Я только что принес кое-какие бумаги на подпись герцогу.
Райли повернулся к отцу, который, надев очки, изучал лист пергамента, лежащий на письменном столе. Кабинет отца, аккуратный, как ухоженный сад, был совсем не похож на его собственный, заваленный сводами законов в потертых переплетах, копиями записей судебных заседаний и вырезками из газет. В этом кажущемся беспорядке Райли разбирался с такой же уверенностью,
– Доброе утро, отец.
– Уже день, поэтому добрый день, Райли. Господи, сон у молодых завидно крепкий!
Райли потер затылок.
– Едва ли это относится ко мне. Я мучился одной проблемой. А тебя, Нордем, я, должно быть, наколдовал, потому что я подумал о том, что мне необходимо за тобой послать. Ты мог бы мне помочь.
– Всегда рад, Райли. Как только его светлость закончит свои дела, я к тебе зайду.
– Замечательно. У меня есть гаванские сигары и приличное бургундское. Дай мне знать, когда закончишь.
Райли уже был у дверей, когда услышал слова отца:
– Итак, Нордем, вы предвидите какие-либо осложнения, если ускорить официальное утверждение завещания?
– Нет, что вы, – ответил поверенный. – Как только завещание будет подписано вашей светлостью и должным образом заверено свидетелями в предписанный срок, я смогу обойти некоторые формальности, связанные с тем, что завещание изменено так поспешно.
Райли обернулся.
– Отец, вы изменили завещание?
– Да. Я решил оставить Клондуган-Холл Эйприл.
Райли не знал, что призвать на помощь: гнев или разумные доводы.
– Клондуган-Холл – поместье Джереми. Оно принадлежит ему по праву рождения.
Джона посмотрел поверх очков на старшего сына, и его рука с пером застыла над пергаментом.
– Джереми терпеть не может Шотландию. А Эйприл понадобится приданое, чтобы она смогла хорошо выйти замуж.
– Черт подери! – взревел Райли.
У отца дрогнула рука, в которой он держал перо, и подпись на документе получилась неразборчивой.
– Райли! Посмотри, что ты наделал! Нордем, моя подпись достаточно разборчива?
– Боюсь, что нет, ваша светлость, – ответил поверенный – он был потрясен взрывом Райли. – Но я смогу подготовить новый документ к завтрашнему дню.
– Отец, забудьте про эти чертовы документы! Вы знаете ее всего два дня и уже включили в завещание?
Джона сердито отложил перо.
– Ты не будешь заботиться о ней, когда меня не станет. В этом я не могу на тебя положиться. Я прав?
Райли с такой силой сжал обеими руками спинку кресла, что у него побелели костяшки пальцев.
– Ну, конечно, – пробормотал он, качая головой. – Ей нужно наследство. Вот ее задача! Как только ее имя будет в завещании, наследство у нее в кармане!
Герцог снял очки.
– Почему ты так упорно продолжаешь ее подозревать? Она понятия не имеет, что я включил ее в завещание. Это – мое решение. Я хотел сделать ей сюрприз сегодня за обедом.
– Неужели вы не видите, что она вами манипулирует? У вас с Джереми что, шоры на глазах? Неужели ни вы, ни он не понимаете, какую хитроумную мошенницу впустили в дом?