Очень приятно, бездомный тэнгу
Шрифт:
Ему лес казался совсем одинаковым — повсюду одни и те же деревья, кусты, несколько раз он влетал в паутину. Хару не представлял, как Асахи мог ориентироваться. В какой-то момент его мысли прервала Акико, которая держалась к нему ближе всех:
— Грустишь?
Асахи шёл впереди вместе с Хотару, Сота и Хибики следовали за Хару, а принцесса Хачими и Ёске и вовсе едва не отставали, но догонять их не спешили, им достаточно было держать остальных в поле зрения. Хару быстро заморгал и взглянул в золотистые глаза цвета ямабуки, которые обеспокоенно смотрели на него:
— Нет, задумался просто.
Прикрыл
— Аники, а нам ещё далеко?
Тот тем временем общался с Хотару, которая прилипла к нему как пиявка — даже бесцеремонно за локоть ухватилась, не переживая о том, как они выглядели со стороны. Сын даймё и дочь главы клана белых тэнгу дворца Кинъу. Асахи и Хотару обернулись, первый ответил:
— Около половины пути прошли, давай, Хару, ты справишься.
Его голос звучал ободряюще, пришлось смириться и плестись дальше, хотя ужасно хотелось попросить сделать привал. Хибики за его спиной что-то фыркнул, но Хару не смог разобрать, зато услышал Сота и засмеялся, а молодой господин только гадать мог, что же их так развеселило.
Время шло, солнце садилось за горизонт, а они всё шли и шли. Когда после леса путники оказались в поле, Хару уже успел обрадоваться, что они добрались до деревни, однако то было всего лишь природное равнинное место, никто из людей там не жил, а до деревни ещё топать и топать. У Хару заплетались ноги, всё тело ныло, он уже спотыкаться начал, но в присутствии Асахи отказывался просить передохнуть.
— Хару? — в какой-то момент позвала его Акико. Он приподнял голову и едва не врезался в дерево, но жрица вовремя окликнула его, а Хару вздрогнул, вовремя остановился и сделал шаг в сторону. — Снова в мыслях витаешь?
— Нет, просто устал, — пожаловался он и хотел вздохнуть, но рот вдруг сам открылся, на глазах появилась влага, а Хару зевнул.
— Деревня уже близко, — услышав их разговор, поспешил обрадовать его Асахи.
Однако чем ниже опускалось солнце, тем сильнее вырубало Хару. Когда совсем стемнело, белый тэнгу зачавкал губами, изо всех сил пытался держать свои киноварно-красные глаза приоткрытыми, но те отчаянно слипались, пока не закрылись совсем. В следующий миг голова Хару потяжелела, наклонилась и полетела вниз, утягивая остальное тело за собой. Акико, идущая совсем рядом, рванула к нему и успела подхватить, крепко держа в своих руках. Сама она двинулась настолько беззвучно, что никто бы не заметил, однако заколки в её волосах зазвенели и привлекли внимание остальных.
Асахи и Хотару оглянулись, удивившись столь громкому звуку, а Сота и Хибики уже спешили на помощь, догадавшись, что Хару в темноте заснул на ногах. Тэнгу быстро подхватили своего молодого господина, Сота усадил его себе на спину. Теперь уже Акико обратилась к Асахи со словами:
— Где там деревня?
— Почти дошли, — улыбнулся тот и в темноте постарался рассмотреть Хару, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, но увидел лишь слабый силуэт.
—
Асахи попытался приглядеться к ней, но не сумел определить, в каком настроении пребывала Акико, поэтому он просто улыбнулся и ответил:
— В темноте сложнее, но направление примерно помню.
От его слов Акико только нахмурилась:
— Примерно или помнишь?
Он рассмеялся:
— Не беспокойся, почти дошли, — а затем прищурился и попытался высмотреть кои. — Никто же не потерялся?
Забеспокоившийся о чести морских ёкаев и своей госпожи, Ёске смущённо заговорил:
— Принцесса Хачими не теряется.
— Только в сети попадается? — усмехнулась Акико, на её лице появилась жуткая широкая улыбка, которая пугала Хару, но благо, тот спал. Расслышав её слова, Хотару захохотала на весь лес, перебудив птиц и спящих зверьков.
— Верно-верно! — сквозь слёзы смеялась она.
Незаметная в ночи, смущённая и рассерженная принцесса Хачими надула губки, причмокнула ими, но отвечать не стала. Нормально её видел только Ёске, стоявший ближе всех, он тоже почувствовал себя оскорблённым. В отличие от тихого Хибики, который не любил много болтать, Ёске славился невероятно скромной натурой и зачастую боялся открывать рот, но не мог так оставить оскорбление одной из принцесс кои. Он выступил вперёд, приблизился к остальным и смущённо потребовал:
— И-извинитесь.
Акико и тэнгу, более-менее видевшие его лицо в темноте, не удержались и рассмеялись, кто тихо, кто громко.
— Только из-за тебя, Ёске, я приношу извинения принцессе Хачими, — хихикнула Акико, как вдруг Хару дёрнулся и что-то пробормотал. Смеясь, Сота неплохо встряхнул его, что выкинуло из сна, но тот приоткрыл глаза совсем ненадолго и вскоре вновь задремал.
Не желая и дальше позориться, к ним подошла принцесса Хачими и произнесла:
— Я принимаю твои извинения.
Её голос едва не дрогнул, но она заставила себя произнести это спокойно. Успокоившись, путники тронулись дальше, но на этот раз Хотару отлипла от Асахи и замедлилась, дожидаясь, когда Акико поравняется с ней. Однако и та, заметив это, не спешила, её уже даже Сота с Хару на спине и Хибики обогнали. Хотару вздохнула, шмыгнула между ними и подошла к Акико со словами:
— Ты что, избегаешь меня?
В голове она определённо не так планировала начинать диалог, но что-то пошло не так. Акико пожала плечами, а заколки слегка зазвенели в её волосах:
— Я думала, что не нравлюсь тебе. Когда домой планируешь?
Хотару важно фыркнула. В отличие от спокойного голоса Акико, её звонкий разносился по всей округе. В тиши ночи слышались лишь звуки от шагов, шелест сухих листьев под ногами, хруст отдельных веток и громкую Хотару.
— Я не говорила, что ты мне не нравишься! — воскликнула она. — Поначалу да… мне не понравилось, что ты крутилась вокруг моего брата, но ты весёлая. А домой я вернусь после того, как буду уверена, что Хару в целости добрался до деревни.