Очень приятно, бездомный тэнгу
Шрифт:
— У меня тоже болело всё тело, когда я начинал тренироваться, а ты просто много прошёл. Ничего, пройдёт, ты не умираешь, — с добродушной улыбкой пояснил он и протянул руку, чтобы помочь подняться. — Пойдём поедим, а потом свожу тебя на горячие источники.
Хару смутился от их упоминания. Он прекрасно чувствовал, что запах от сетей никуда не делся: от него по-прежнему несло гнилью, не помешало бы окунуться в воду и вымыть себя и пострадавшие перья. До сего момента Асахи ни слова не говорил о неприятном запахе, а сейчас лишь тонко намекнул. Хару вздохнул, вытянул свою
Он шмыгнул носом и с интересом взглянул в карие глаза Асахи:
— Аники, а почему твой кинжал сумел прорезать сеть, а мои перья — нет? Из чего он сделан?
Уголки губ на лице друга растянулись в улыбку, а глаза хитро прищурились.
— Самый обычный кинжал, пропитанный слюной крыс.
— А если мои перья пропитать, то они станут резать сильнее? Может, смогут разрубить ленту отца? — киноварно-красные глаза Хару загорелись в предвкушении.
— Не надо портить твои перья, — усмехнулся Асахи. Хару наконец-то ухватился за его руку, поэтому тот потянул его на себя. Боль отдалась во всех мышцах несчастного белого тэнгу, ноги подкосились, он уже хотел грохнуться обратно на пол, но Асахи удержал его.
— Идём завтракать.
И потащил в коридор.
Глава 14. Ёкаи на горячих источниках
До первого этажа бедняга Хару еле добрался, все по очереди поддерживали его, но быстро отпускали, чтобы тот привыкал к боли и пытался идти сам. Зато за завтраком он наелся от души. На постоялом дворе прекрасно готовили, Хару мгновенно проглотил пиалу риса, подъел рыбы, немного закусок, а на десерт получил одно из любимейших блюд. Он старался медленнее есть дзендзай с моти — бобовый суп, — наслаждаться каждой ложкой, но тоже очень быстро опустошил всю пиалу.
Он с тоской посматривал на чужие, ещё недоеденные, а Асахи поймал его взгляд и рассмеялся:
— Хару, не переживай, когда доберёмся до нашего замка, там я прикажу наготовить много дзендзая специально для тебя.
В киноварно-красных глазах блеснули счастливые огоньки, Хару радостно закивал:
— Жду не дождусь!
Всё время завтрака Ёске вяло клевал рис и обеспокоенно поглядывал в сторону лестницы. Он спокойно переночевал в комнате вместе с Сотой и Хибики, тэнгу не обижали его, а он с ними и не пытался заговорить, сумел выспаться. За столом сидели и они, и Хару с Асахи, и Акико, только принцесса Хачими не спустилась. Также отсутствовала улетевшая Хотару, но Хару ещё не успел заметить исчезновение сестры.
Ёске, который личным слугой никогда не являлся, а всего лишь последовал за принцессой Хачими, не решился перед завтраком даже постучаться в её комнату, а у самого от беспокойства теперь пропал аппетит. Он встревоженно поглядывал на Акико, пока не попытался спросить:
— Мико?
Он проговорил это так испуганно, что привлёк внимание всех сидящих за столом, из-за чего ужасно смутился и опустил голову, едва не окунув её в рис. Акико, как и Хару, уже покончившая с основной едой и наслаждавшаяся
— Что такое?
— С принцессой Хачими всё в порядке? — дрожащим голосом произнёс он, не решаясь поднять взгляда. — Почему принцесса не спустилась на завтрак? В-вы… вы не убили её?
Бедный Ёске выглядел настолько несчастным и перепуганным, что Акико даже не захотелось издеваться над ним — ещё успеет оторваться на принцессе Хачими. Поэтому она постаралась сделать доброжелательное лицо и улыбнулась, но недооценила силу своей улыбки. Ранее широкая успела напугать Хару, а теперь страх передался и Ёске.
— Я что, похожа на монстра? — стараясь казаться добрее и улыбаясь, спросила Акико, а Ёске хотел завопить: «Да!» и спрятаться под столом. — Не трогала я принцессу, она ещё дрыхнет.
— А в-вы… вы не могли бы разбудить её? — испуганно поинтересовался пугливый кои, на миг исподлобья взглянул на жрицу, но ужасно перепугался, пискнул и ещё сильнее опустил голову, на этот раз попав в рис. Он смущённо замахал руками и отряхнулся, однако несколько липких рисинок застряли в его рыжих волосах.
— Почему нет? — пожав плечами, ответила Акико и отхлебнула ещё супа. — Но для начала доем.
В отличие от Хару, она ела дзендзай впервые и уже была готова записать его в список любимых блюд. После сырых яиц, конечно, но по каким-то причинам повар отказывался подавать здесь такие.
— А где Хотару-нэчан? — вдруг опомнился Хару и встревоженно замотал головой, при этом стараясь не шевелить телом, чтобы лишний раз не испытывать боль.
— Улетела домой, наверное, — предположил Сота, смачно жуя большой кусок рыбы, от которого Ёске становилось дурно.
— Улетела, — подтвердила Акико, поспешив успокоить Хару. — Я своими глазами видела.
Белый тэнгу выдохнул с облегчением, а затем с жадностью впился глазами в дзендзай Акико, который она с наслаждением поедала, негромко почавкивая, пока разжёвывала моти. Доев, она первой поднялась из-за стола и шустро поднялась по лестнице на второй этаж, где с шумом распахнула дверь в комнату и закричала на весь постоялый двор:
— Просыпайся, принцесса, солнце уже давно встало!
Внутрь она не заходила, а вскоре вернулась к остальным. Через некоторое время, когда все уже почти доели, сонная, недовольная, лохматая принцесса Хачими медленно спустилась по ступенькам, нашла взглядом Ёске и плюхнулась рядом на пол. Не говоря ни слова, она пододвинула к себе пиалу риса и принялась за еду.
— Принцесса? — обеспокоенно позвал её бедняга Ёске. — Давайте я помогу вам привести себя в порядок.
Но Асахи поспешил успокоить его:
— Ничего, сейчас на горячие источники пойдём, там и приведёшь.
— И будет у нас варёная рыба? — в голос захохотал Сота, поймав на себе сердитый взгляд Хибики и едва не получив подзатыльник. Светлому тэнгу шутка тоже показалась смешной, однако о манерах он помнил и не желал в плохом свете показывать себя перед другими, будь то люди или ёкаи. Зато Акико и Асахи посмеялись от души, Хару тоже не удержался и улыбнулся.