Очнись. Все боги - эгоисты
Шрифт:
Облизываю губы и прохожу следом в помещение, встречающее сладким запахом персикового геля для душа. Ворчу, наблюдая за тем, как девушка заползает на кровать и сворачивается в клубок. Она же, чёрт возьми, вместе со мной проспала чуть ли не весь день, и ещё хочет спать? Мотаю головой, удивляясь подобной сонливости, но рядом не ложусь. Не вижу в этом смысла, как и в том, что бы пойти на тренировки, которые пропустил. Ничего страшного, ведь я здесь нахожусь уже как шесть лет, если не ошибаюсь. Тру лоб и выдавливаю воздух из лёгких, присаживаясь на край кровати.
– Я из-за
– Сам виноват, что рядом лёг, - уверенно произносит Элис, со скрипом матраца принимая полусидячее положение. Хмурится и пытается поправить запутанные тёмные волосы. Протягиваю расчёску, а в ответ никакой благодарности и ни единого звука, что не удивляет. Любит эта девица тишину, так что не смею нарушать её. Просто ухожу, оставив девушку наедине с мыслями.
***
Он не спешит возвращаться к тренировкам, не спешит возвращаться к себе, просто бредёт по тропинке, потеряв ориентир. Поднимает взгляд на небо, на котором медленно проявляется диск полной луны. Сегодня полнолуние, и это особенное полнолуние, ведь парень понятия не имеет, что на этот раз случится с надоедливой неуклюжей девицей, пригревшейся под его крылом.
Ухмыляется, возвращаясь к полукругу из домиков, и подходит к тому, что наиболее симпатичен и близок. Девичий смех доносится до его ушей сладостной музыкой, а ещё больше удовольствия приносит собственное движение, когда со скрипом открывает дверь и входит в холл наполненный невероятно красивыми дочерями Афродиты. Все в прекрасных воздушных одеяниях, сидят на кроватях и хихикают, обсуждая население лагеря.
Лука самодовольно издаёт смешок, ведь замечает, что многие покидают помещение, позволяя остаться наедине с некой Розабель, чьё имя не особо забилось в память. Он тут же припадает к её сладким от прозрачного блеска губам, впитывая вкус клубники. Несколько рвано и грубо откидывает светлые пряди волос в сторону, открывая шею, а после начинает покрывать кожу страстными поцелуями, оставляя отметины.
Тело не выдерживает напора и словно окатывается волной кипятка, отчего жар путает мысли и затуманивает сознание.
Пара шагов, и они оказываются на узкой кровати на одного человека. Слишком тесно, но Кастеллана это совсем не волнует, ведь он продолжает оставлять засосы на бледной коже, попутно срывая воздушное платье с прекрасного тела. Прекрасно знает, чего хочет, и прекрасно знает, что получит это.
Тихие стоны и шумные вздохи нарушают гробовую тишину, повисшую в помещении вместе со всем уходом детей Афродиты. Богиню словно не задевает то, что он готов трахнуть её дочь в её же домике. Сыну Гермеса абсолютно плевать на желания Олимпийцев, так что он лишь продолжает свои действия, впиваясь пальцами в бёдра девушки и сжимая их до синяков.
Нехотя отстраняется, втянув со свистом воздух, которого не хватает, после чего позволяет стянуть с себя футболку, пока разбирается с ремнём на джинсах. Руки дрожат от возбуждения, так
Он просто не способен растягивать обычные прикосновения и поцелуи на долгие минуты, ведь не чувствует ничего особенного к этой глупой девице. Она действительно глупа, раз собирается переспать с ним в который раз, не намекнув на желание сойтись в отношениях. Отношения ему ни к чему.
Ухмыляется, скользя немного помутневшими лазуритами по обнажённому телу. Идеально бледная кожа без родинок, чуть выступающие рёбра и ключицы, узкие бёдра. Она идеальна и отвратительна одновременно. Довольно издаёт смешок и проводит по изгибам грубыми ладонями, тут же входя в блондинку, отчего та разражается новыми стонами и сжимает мятую простыню.
Перед глазами парня свой танец исполняют вспышки фейерверков, когда он отключает разум и ускоряет темп толчков, заставляя выкрикивать собственное имя в агонии. Горло девушки вот-вот разорвётся от громких стонов, так что приходится заткнуть её грубым и рваным поцелуем. Медленно подбираюсь к пику удовольствия и буквально вдалбливаясь в юное тело, он чувствовал, что всё это неправильно. Не так, как должно быть. От осознания голова идёт кругом, но вместо того, чтобы остановиться, Лука ускоряется, заводя руки Рози над головой, сжав тонкие запястья.
Рассчитывать силу в такой ситуации не в его стиле, поэтому дочь Афродиты чуть шипит от боли. На бледной коже проявляются тёмные синяки – как доказательство, что всё это случилось. Что она вновь отдалась самодовольному ублюдку, в котором души не чает. А он пользуется всем этим, вкушая плоды внимания и не отдавая ничего взамен. Просто потому, что он такой.
Ощущение неправильности продолжает атаковать даже отключенное сознание, а мотание головой несколько странно в подобных делах. Он кусает губы, двигаясь резко и быстро, а затем, на секунду открыв глаза, соскакивает с кровати, тут же судорожно начав одеваться.
Сопровождаемый удивлённым взглядом девушки, Кастеллан выходит на улицу, натягивая футболку под такие же взоры полубогов.
***
Чёрт возьми, я просто готов разорвать свою голову на части от того, что увидел. Просто не могу до конца осознать подобное, ведь начинаю считать себя рехнувшимся и помешанным на одной девчонке. На девчонке, которой даже нет дела до меня. Взъерошиваю влажные волосы и просто не могу не выкрикнуть мат, когда оказываюсь наедине с лесом, но даже здесь я не один.
Из-за стволов деревьев выглядывают миловидные дриады, махая мне миниатюрными ладошками, а я не способен даже улыбнуться, ибо привычная хмурость, кажется, передалась и мне. Тру руками лицо, пытаясь привести мысли в порядок и разложить их по полочкам, но результата это не даёт.
С психу пинаю камень, лежащий на тропинке, и продолжаю двигаться по направлению к дому, где смогу подумать под раздражающую мелодию хриплого от истерик голоса Фитч. Сильно зажмуриваюсь и пальцами давлю на веки, устало вздохнув, так как силы начали покидать меня. Прекрасно знаю этому причину. Шёл бы довольный, если бы не эта хуйня.