Одержимость мажора. Прокурорская дочка
Шрифт:
О, в новом комплексе есть квартира. Уже даже с ремонтом. Листаю фоточки. Я бы добавил в это бежевое нечто немного брутальности, но это можно будет обыграть мебелью.
Знаю, что уже ночь, поэтому не звоню риелтору, а скидываю сообщение, чтобы утром связался со мной.
Наконец заваливаюсь спать.
Погасив свет, закрываю глаза, и за веками сразу вспыхивает “кино” с Няшкой в главной роли. Очень горячее и возбуждающее кино.
Ствол мгновенно упирается в боксеры, требуя внимания, но он подождет. Я хочу насладиться этим мучительным ощущением безнадежной тяги к
Просыпаюсь с таким же ощущением внизу живота и тащусь в холодный душ. За завтраком мне звонит риелтор, и мы договариваемся о встрече в понедельник. Родители одобряют мой выбор, а Дашка, как всегда, смотрит волком. Зато мой младший брат Саня просто пускает пузыри и лыбится своим беззубым ртом. Ему похер на семейные отношения, этого красавца любят все.
Ближе к обеду прыгаю в тачку и еду в центр. Отель “Гранд”, на нижних этажах которого расположены элитные магазины и крутые рестики, находится на главной площади. Въезд туда запрещен, но не всем. У нас в городе все равны, но кто-то равнее. Так что я спокойно выкатываюсь на площадь и разгоняюсь на дороге, по которой никто не ходит. Дергаю ручник и хочу сделать контролируемый занос, как перед капотом метрах в десяти мелькает кудрявая шевелюра, и я понимаю, что в этот раз не успею тормознуть.
Увожу машину влево и, с дымом из-под покрышек пытаюсь избежать столкновения с большим фонарным столбом, но увы. Я влетаю в него, в последний момент дернув головой, чтобы посмотреть, не убил ли Няшку.
Глава 14
Римма
Вот сколько раз уже думала о том, чтобы в подобных ситуациях не замирать, а бежать. Но нет. Все равно встаю, как вкопанная, посреди дороги и пялюсь на то, как машина Исакова правой стороной впечатывается в огромный железный столб. Есть у нас тут такие декоративные под старину, черт бы их побрал.
Глазею с открытым ртом, не в силах пошевелиться или выдавить из себя хотя бы звук.
Наконец отмираю и несусь к машине этого придурка, чтобы хоть узнать, жив ли.
Страшно до жути просто! А вдруг и правда умрет? Что я тогда буду делать с чувством вины? Потому что я виновата. Выскочила на проезжую часть, увидев свою бабушку на другой стороне. Нет, чтоб как все белые люди, спуститься в подземку или хотя бы дойти до пешеходного перехода. Я рванула через дорогу.
Но тут же почти никогда не ездят машины! Только машины доставщиков и всяких спасателей. Иногда проскальзывают частные, но это скорее исключение, чем правило.
– Придурок, – бормочу дрожащим голосом, подходя к машине на негнущихся ногах. – Вот черт.
– Угробила парня, да? – слышу слева голос своей бабушки, которой даже на смерть наплевать. Ирония и философское отношение к жизни у нее встроено в заводские настройки.
– Нет, – отвечаю писклявым голосом.
Она переводит свой острый взгляд на водительскую дверцу, которая в этот момент распахивается.
– Пиздец, – произносит труп Исакова… то есть, тьфу, сам Исаков!
Оказывается,
– Молодой человек, – снова голос моей бабушки, и я перевожу взгляд на нее. Она с укором смотрит на какого-то парня, снимающего на телефон то, как Захар пытается выбраться из машины. – Вместо того, чтобы упиваться чужим горем, могли бы помочь своему собрату покинуть искореженное транспортное средство.
– Че? – бычится он.
– Через плечо! – рявкает Исаков. – Пошел на хер!
Когда Захар наконец оказывается на улице, выпутавшись из тесных объятий подушки безопасности, пацан оценивает перспективы получить по роже и ретируется.
Исаков переводит на меня взгляд и тяжело вздыхает.
– Ну почему ты у меня такая проблемная, Няшка? – спрашивает он меня, а я тупо пожимаю плечами, до сих пор не до конца осознавая,что передо мной не труп.
Пронесло, слава богу! Иначе как бы я потом оправдывалась перед Исаковым и его дружбанами? Перед ним, наверное, не пришлось бы. Ох, я бы попала под следствие, а там папа. Он бы мне шею свернул за такое. Наверное…
– Ты зависла, Кудрявая, – напоминает о себе Захар, а сам достает из кармана джинсов смятую пачку сигарет и прикуривает слегка дрожащими руками. Потом пытается что-то нашарить на сиденье, но подушка безопасности мешает.
– Это кто? – спрашивает бабуля, оказываясь рядом со мной. Оценивающе смотрит на Захара, который не теряет надежды отыскать нужную ему вещь.
– Это… м-м-м… Захар, – поизношу, как будто она должна и так понимать, кто он такой.
Идеально выщипанные и уложенные брови моей бабушки на долю секунды показываются над большими солнцезащитными очками, а потом возвращаются на место.
– Это, конечно, все объясняет, – тихо говорит она. – Молодой человек, вам нужна помощь?
Захар выпрямляется и выпускает струю дыма.
– Спасибо, бабуль, мы справимся.
Этот засранец подмигивает моей бабушке, а потом подходит ко мне. Она не сдвигается с места, только внимательно наблюдает за Исаковым, как за подопытным кроликом. Я бы предупредила его бежать от моей бабушки как можно дальше, но если он попал в ее фокус, то теперь я хочу посмотреть, что будет дальше.
– Кудрявая, дай телефон. Я не могу найти свой.
В другой ситуации я бы с радостью послала наглеца. Но чувство вины не позволяет.
Достаю телефон, разблокирую и протягиваю Исакову. Он хмыкает, глядя на мою заставку с котятами, а потом набирает какой-то номер и отходит в сторону, чтобы поговорить.
– Сейчас договорит, забирай телефон и уходим куда собирались, – говорит бабушка, провожая Захара взглядом.
– Но как же мы оставим его тут одного? – ахаю, глядя на обтянутую черной футболкой спину Исакова. – Он же из-за меня попал в аварию.
– Римма, – строго говорит бабушка, заставляя перевести взгляд на ее лицо. – Мужчина должен сам уметь справляться со своими проблемами. А если этот мальчик будет обвинять тебя в том, что случилось, гони поганой метлой. Нам такие не нужны. Тем более, в женихах.