Одержимый
Шрифт:
— Я рада, что ты нашел меня на берегу Тахо. — Она посмотрела на свою тарелку. — Я тоже искала тебя. — Наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я растаял, как льдинка на жарком солнце.
Мы прогуливались мимо бильярдных и «центовок». [8]
— Трудно найти более романтичное место, чем темная аллея, — изрек я, взял Энни за руку и увлек в проулок между двумя домами. Мы слились в долгом поцелуе. Я крепко прижимал ее к себе. — Ты не можешь садиться за руль, — сказал я, когда мы оторвались друг от друга, чтобы отдышаться.
8
«Центовка» —
Энни достала мобильник, извинилась, отошла, набрала номер. Когда вернулась, мы вновь принялись целоваться, а потом послышался автомобильный гудок. У въезда в проулок стоял черный «БМВ».
— Моя карета.
Она держала меня за руку, когда открывала дверцу, потом нырнула в темный салон, и автомобиль тронулся с места.
Глава 5
Еще не полностью оправившись после взрыва, я поехал домой. Жил я в квартире на Потреро-Хилл, ранее промышленном, а теперь скорее жилом районе. В Сан-Франциско в годы интернетовского бума приезжало все больше молодежи, жилья на всех не хватало, вот в Потреро и началось интенсивное строительство.
Напротив моего дома находился «Митлесс рейс», магазин натуральных продуктов, ассортимент которого составляли самые разные гомеопатические средства и заменители мяса на основе тофу. Рядом располагалась прачечная самообслуживания, хозяин которой предлагал различные компьютерные услуги. В борьбе Сан-Франциско за возвращение былого величия органические продукты и файлы, «прицепленные» к электронным письмам, играли не последнюю роль.
Но больше всего из окрестных заведений мне нравился бар «Паст тайм» в трех кварталах от моего дома, открытый до четырех утра. Бар ничего особенного собой не представлял, зато клиентура впечатление производила, особенно Деннис Яблочко Лири и его жена Саманта.
Существовали все предпосылки, чтобы верить (некоторые говорили об этом вслух), что Лири пересекли черту, за которой люди признаются невменяемыми. Я предпочитал видеть в них колоритных личностей. По крайней мере их отличали феноменальная память и глубокие знания бейсбольной статистики. К примеру, они могли назвать СПО [9] любого игрока, который провел больше двух сезонов в «Сан-францисских гигантах». [10]
Математика являлась сильной стороной Яблочка. Он без труда производил самые различные действия с числами и запоминал результаты. Все остальное относилось к слабым местам. Он не мог долго удерживаться на работе и соблюдать элементарные правила личной гигиены. С меткостью у него тоже были проблемы. Однажды во время игры в дартс он попал дротиком в официантку, которая стояла в стороне от мишени. За это его и прозвали Яблочком.
9
СПО — средний показатель отбивания, усредненное значение попаданий по мячу, поданному в зону страйка. Важный статистический показатель, показывающий мастерство игрока как бэттера. Подробнее с премудростями бейсбола можно познакомиться в книге Стивена Кинга и Стюарта О'Нэна «Болельщик», вышедшей в издательстве ACT в 2007 г.
10
«Сан-францисские гиганты» — профессиональная бейсбольная команда, выступающая в Национальной бейсбольной лиге.
По неподтвержденным слухам, циркулировавшим в баре, в свое время Яблочко арендовал автозаправочную станцию «Шеврон», зарабатывал приличные деньги, но ему пришлось уйти после нескольких громких скандалов с центральным офисом.
У Саманты хватало своих заморочек.
Саманта могла многое сказать о настроении любого человека: каким было, каким станет. Она также заявляла, что способна изгнать из дома призраков и привидений, хотя в баре постоянно ставилось под вопрос их первоначальное присутствие в доме. Саманту не составляло труда заприметить с большого расстояния — спасибо ярким высоким шляпам, которые она носила. Шляпы эти, по ее утверждению, регулировали температуру тела.
Саманта и Яблочко частенько спорили, иногда днями напролет, будет ли он связан с ней и в последующей жизни, если такая существовала. А иногда, наоборот, создавалось ощущение, что они по уши влюблены друг в друга. Их отношения, казалось, постоянно подвергались проверке: в конце концов, Саманта делала массаж, платонически, но энергично растирая человеческие тела и души, и, будь я на месте Яблочка, возможно, устраивал бы гораздо больше скандалов, чем он.
В худшие свои дни чета Лири вызывала улыбку, в лучшие — найти друзей преданнее не представлялось возможным. После смерти Энни я отдалился от большинства моих прежних друзей… и они, уважая мой выбор, не докучали. Мне требовалось побыть в одиночестве, уйти от их настойчивых попыток, пусть и с благими намерениями, познакомить меня с другими женщинами. На моих друзей давила окружавшая меня аура черной тоски. Многие уже работали в солидных медицинских учреждениях, их жизнь делилась между работой и сном. Саманта и Яблочко заполнили образовавшуюся вокруг меня пустоту. Зачастую они всего лишь слушали. А сегодня мне было что рассказать.
— Бондс сыграл отлично, — сообщил мне Яблочко, едва я появился в баре. — Но это не самое интересное.
Он, несомненно, слышал о взрыве в кафе. Но не мог знать, что я там был. А мои порванные рубашку и шорты проигнорировал по одной простой причине: никогда не обращал внимания на подобные мелочи.
— Он сделал круговую пробежку в десятом, — продолжил Яблочко. — И таким образом получается, что ПНБ [11] у него самый высокий не только на текущий момент этого сезона, но и вообще для всех чемпионатов после завершения первого месяца регулярного сезона.
11
ПНБ — попадание на базу, еще один важный статистический показатель мастерства бэттера. Показывает, после скольких его ударов он попадает на базу.
Я заказал всем пива.
— Я был в кафе «Солнечный свет».
Яблочко не ответил, но втянул голову в плечи, как делал всегда, когда приходилось напрягать левое полушарие головного мозга. Саманта положила руки мне на колени, всмотрелась в мое лицо, потом заключила в медвежьи объятия.
— Я пережил взрыв, чтобы погибнуть от удушения в местном баре.
— Дыши через нос. Так выводятся токсины.
Она отпустила меня.
Я рассказал им о взрыве и о том, что произошло после.
— Ты уверен, что записку написала Энни? — спросила Саманта.
На это я лишь пожал плечами. Мог бы поклясться, что ее почерк, но как такое могло быть?
— Кафе в том районе, где раньше жила Энни?
Я кивнул.
— Я ездил в Марина-Дистрикт по делам. Теперь в том кафе практически не бываю. А раньше мы обычно ходили в него по воскресеньям на бранч. — Получалось, что я оправдывался.
Саманта опустилась передо мной на колени.
— Так, может, Энни была в твоем разуме. Взрыв тебя потряс, открыл портал в воспоминаниях. И тебе стал доступен другой уровень сознания.