Один коп, одна рука, один сын

Линд Аманда

И тут Фрэнси пожалела о том, что не сделала еще и липосакцию, когда была у пластического хирурга. Но ведь это должно быть так неприятно, когда у тебя под кожей ковыряют толстой трубкой, которая с хлюпаньем отсасывает жир. К тому же она слышала, что у некоторых пациенток потом весь живот становился каким-то бугристым, ну, и плюс, конечно, боялась боли. Нет, надо все-таки взять себя в руки и начать заниматься спортом.

В пять утра она позвонила в заднюю дверь дома Крошки Мари, у которой рассчитывала попить кофе и получить моральную поддержку для грядущих дел.

Открыл какой-то тип. В одних трусах. Да, в одних трусах, весьма приличных, темно-синих,

фирмы «Gant», но все равно. Фрэнси уставилась на него в изумлении. Она его отлично знала. Его называли Машиной смерти. Нельзя сказать, что его подвиги ее сильно впечатлили. Ребята из «Бандидос», которых он положил, были кучкой тупых неуклюжих обезьян, которых мог ликвидировать любой новичок.

Но что эта чертова Машина смерти делает дома у Крошки Мари?

— Ты, как я понимаю, Фрэнси? — с улыбкой сказал Эрьян. — Заходи. Мари будет рада.

— А что тыздесь делаешь? — без улыбки спросила Фрэнси, не сделав ни малейшей попытки переступить порог.

— Сплю и трахаюсь.

— Здорово! А где Мари?

— Привет, Фрэнси! — поздоровалась Крошка Мари, неохотно вылезшая из постели, где провела последние сутки. — Ты прямо с петухами. Не спится?

Крошка Мари протиснулась между Эрьяном и дверным косяком, и Фрэнси увидела, что та вся светится, хотя и не улыбнулась в ответ.

— Дайте мне кофе, — сказала она.

Вскоре все трое в тишине пили крепкий «Суэгас». Фрэнси разглядывала то Крошку Мари, то Эрьяна. Когда они успели? Почему Крошка Мари не поставила ее в известность? А вдруг Эрьян шпион, подосланный Заком? Неужели она об этом не подумала? Как это на нее непохоже!

— Я собираюсь купить специальную лампу для свето-терапии, — объявил Эрьян, чтобы разрядить тишину. — А то от этой темени сплошная депрессия.

Он посмотрел в окно. Кромешная тьма. У него по-прежнему бегали мурашки по телу, когда ему приходилось ходить в темноте. Он только к двадцати годам перестал спать с включенным светом.

— Он свой, — успокоила ее Крошка Мари. — Нас свели Джим с Луизой. Ты же знаешь, они тщательно проверяют людей.

После первого свидания Крошка Мари интенсивно встречалась с Эрьяном. Ходили в кино, подолгу гуляли, пару раз ужинали в ресторане, бродили по музею, долго трепались по телефону и, наконец, позвали друг друга в гости. Эрьян жил в трехкомнатной квартире около Слюссена. В доме восемнадцатого века потолки были такие низкие, что в некоторых местах ему приходилось нагибаться, чтобы не стукнуться головой. По стенам квартиры висели картины из разных уголков света, на полу афганские ковры, на потолке либо восточные лампы, либо дизайнерские светильники самого высокого качества. Кроме того, в квартире было безупречно чисто, все стояло на своих местах. На Крошку Мари это произвело приятное впечатление, особенно когда она открыла здоровый деревянный шкаф, который оказался забит такими же сувенирами, что и в ее собственном «музее». Глаза. Зубы. Скальпы. Забальзамированная ступня. Чья-то голова. Множество натянутых кусков кожи с татуировками. Старые банки из-под печенья, доверху забитые ювелирными украшениями, часами, иностранными монетами и фотографиями его жертв. Там были и многочисленные тетради, в которых он записывал все, что знал о тех, кого убил. Для него это было чем-то вроде покаяния. Чтобы не забыть их. Это был его способ воздать должное тому, что они все-таки были людьми (хотя большинство были натуральными свиньями).

Так Крошка Мари нашла родственную душу. Может быть, она как-нибудь покажет ему и собственный «музей». Переспали

они в первый раз после того, как он показал ей свое собрание. Как ни странно, она совсем не нервничала, несмотря на то что у нее уже давно не было секса и негативный опыт в ее жизни был связан в основном именно с мужчинами и сексом. Можно сказать, что нормальной любви с мужчиной у нее никогда и не было.

Все получилось очень неплохо, и теперь они встречались на полную катушку.

— Ты знаешь правила, — сказала Фрэнси Крошке Мари.

Та кивнула.

Партнер либо ничего не должен знать о Фирме, либо — все, тем самым присоединяясь к ней. Он или она клялись молчать, а также получали информацию о наказаниях за болтовню или измену. Случалось, что кто-то изъявлял желание стать сотрудником.

— Он хочет работать с нами, — заявила Крошка Мари. — Работать на тебя.

Эрьян кивнул.

— Тогда придется доказать, что ты того стоишь, — пояснила Фрэнси, буравя его взглядом.

Она слышала о нем много хорошего, и, насколько ей было известно, он не входил ни в какую группировку, был сам себе режиссером. Но теперь ему придется завязать со свободными художествами и перейти под начало к единственному боссу. Если он пройдет проверку.

— Ты слышал про процесс над Ван дер Бильтом? — спросила его Фрэнси.

Эрьян кивнул.

Этот Ван дер Бильт входил в банду в Амстердаме, которая снабжала Фрэнси героином. Он был женат на шведке и большую часть времени проводил в своем доме в Гётеборге. Несмотря на большие взятки таможне, наркополицейские его все-таки взяли, и теперь он сидел по обвинению в контрабанде и подкупе. За последние недели в прессе много писали о подкупленных таможенниках. Прокуратуре удалось найти человека, ставшего главным свидетелем. Он видел, как один из высоких чинов получал деньги в обмен на то, что не заметит, как героин пойдет через границу. Фрэнси не была напрямую связана с Ван дер Бильтом; дела с ним вел Джим, но она вообще не хотела рисковать.

— Сделай так, чтобы этот свидетель вообще не заговорил, — сказала она.

Эрьян кивнул. Не самое простое задание, если учесть, что свидетеля хорошо охраняла полиция, однако вполне выполнимое.

— Всю необходимую информацию получишь у Джима, — добавила Фрэнси. — Спасибо за кофе. Оставляю вас, голубков, спокойно завтракать.

Крошка Мари не могла не уловить в голосе и взгляде Фрэнси ревнивых ноток.

Фрэнси не была стопроцентно счастлива с Пером. Нельзя сказать, что несчастлива, но их любовь больше напоминала дружбу. Страсть давным-давно выветрилась. И Крошка Мари видела, как это произошло. Видела, как они перестали друг к другу прикасаться. Перестали смотреть друг на друга с интересом и вожделением, остались только нечто вроде смирения и усталость.

— Черт, она какая-то подавленная, — заметил Эрьян, когда Фрэнси ушла.

— Просто перетрудилась в последнее время, — ответила Крошка Мари. — Много всего навалилось и по работе, и дома тоже. Сам понимаешь, глава мафии и молодая мама…

— Она в конце концов сорвется.

— Да нет, выдержит. Она невероятно крутая, скажу тебе. Не справишься с этим свидетелем — сделает из тебя котлету.

Фрэнси решила заехать в «Вальян», чтобы позавтракать и в тишине почитать газету перед тем, как заняться делами с Кристиной. Она открыла своим ключом служебную дверь со двора и оправилась прямо на кухню. Сварила кофе и взяла свой любимый багет с грецкими орехами, салат и порцию свежих креветок. Сев за столик у окна, она стала листать утренние газеты, кипой лежавшие на полу у входа.