Одиночка
Шрифт:
— Так знай, что моя решимость сдержать ее только окрепла. Да, у нас все получится. Обещаю. — Он глянул на спавшего рядом мужчину. — Возьми вот это. — Он надел на нее шапочку, надвинув ее поглубже, до бровей. Потом испачкал руки в пыли и слегка вымазал ее щеки. — Ты похожа на крутого паренька.
— Сомнительный комплимент, Натан.
— Может быть. Но сегодня это спасет тебе жизнь. Все, пора идти. — Он помог ей подняться. Сердце его учащенно забилось. — Пойдем.
Глава 63
Авиабаза
Стросс инструктировал экипаж, готовый к взлету, когда прямо на летное поле вышел радист и вызвал его к телефону. Стросс поспешил к связистам.
Из Вашингтона звонил Донован.
— Ну что, Питер, наш час пробил? — начал глава УСС.
— Так точно, сэр.
— Я уверен, что ты сейчас как на иголках. Есть новости?
— Нет, только то, что я вам докладывал. Блюм в лагере. Экипаж готовит летный план. У нас будут отвлекающие рейды на Гамбург и Дрезден. Партизанская атака начнется как запланировано, через пять часов.
— Ты хорошо поработал. Тебе стоит гордиться собой, независимо от исхода дела. Я звоню, чтобы пожелать тебе удачи.
— Спасибо, генерал.
— Как это сказать на иврите, капитан?
— Бехатцлахах, сэр, ответил Стросс. — Буквально значит «в успех».
— В успех? Знаешь, лучше ни на что не надеяться. Слишком многое может пойти не по плану. А в нашем случае особенно. Мы оба знали с самого начала, что шансы на успех весьма призрачны.
— Понимаю, генерал. Но я все же верю, что мой человек нас всех удивит.
— Новость, более радостную для президента, мне сложно представить. Так что давай все же не будем оставлять надежду.
— Благодарю, сэр. Я это ценю.
— Бехатцлахах, капитан, — с трудом выговорил начальник УСС. — Черт, легче было бы сказать мазлтов.
Стросс засмеялся.
— Да. Посмотрим, чем все кончится. Осталось совсем немного.
— Я у себя. Буду ждать новостей.
— Да, сэр. Я доложу вам, как только что-нибудь станет известно.
Стросс положил трубку. Сердце гулко билось, и ему трудно было с этим справиться. Но у него было хорошее предчувствие. Черт с ними, с обстоятельствами, улыбнулся он. Что-то подсказывало ему, что сегодня ночью они им всем покажут!
Глава 64
К половине восьмого вечера под часами у главных ворот собралось десятка четыре заключенных. Почти все они без энтузиазма относились к предстоящей ночной смене. Блюм привел Лизу, и они пристроились к очереди. Как и велел ей Натан, она смотрела в землю, шапочку надвинула пониже на глаза. Смуглое лицо, вымазанное грязью, делало ее похожей на паренька-подростка. Темнело. Пятеро охранников следили за порядком, остальные выстроились за воротами с автоматами наперевес. Лаяли и рвались с поводков овчарки, словно запах, исходивший от заключенных,
Альфред и Лео подошли и смешались с остальными заключенными.
— Все готово? — тихо спросил Блюм.
Мендль кивнул.
— А это кто? — Он явно не ожидал увидеть рядом с Блюмом нового человека. Бежать втроем — это одно дело, но четверо… Кем бы ни был этот человек. Вчетвером затеряться во время партизанского налета было намного сложнее.
— Вы же сказали, что не бросили бы здесь свою плоть и кровь, — заметил Блюм, указывая на Лео.
— Да, но…
— Вот и я не брошу. Лиза, за этим человеком я сюда прибыл.
— Лиза? — Мендль растерянно уставился на девушку.
— Моя сестра, — чуть слышно проговорил Блюм. — Неожиданный поворот событий. Но она пойдет с нами. Есть возражения?
— Ваша сестра? — по лицу Блюма Мендль понял, что это не шутка. — Никаких возражений, — ответил он. Да и не было времени дискутировать.
— Меня зовут Лео, — сказал племянник Мендля. — Будем друг за другом присматривать.
Лиза нервно кивнула.
Блюм передал Альфреду несколько купюр.
— Держите. Здесь на четверых.
Подошли несколько опоздавших.
— Встать в очередь! — Охранники и капо сгоняли всех в строй. Колонна начала потихоньку двигаться. Псы облаивали проходивших мимо заключенных, солдаты с трудом удерживали поводки. Блюм увидел, как Мендль посмотрел на капо, курсировавшего вдоль толпы.
— Ну что, готов к трудовой ночи, профессор? — капо выхватил Мендля из толпы цепким холодным взглядом.
— Надеюсь, будет не хуже, чем все остальное. Эта очередь на железную дорогу?
— Ну да, — кивнул капо.
Альфред сунул в руку капо купюры, которые дал ему Блюм. Зинченко явно остался доволен.
— Вы помните, что нас четверо, — сказал Альфред.
— Держись в строю, а не то я сам позабочусь, чтобы твой колокол пробил в последний раз, — он замахнулся дубинкой на заключенного, который шел позади Альфреда.
Снаружи к воротам подъехали грузовики. Из лагеря рабочую силу поставляли на разные стройки. Часть отправляли укладывать пути к Биркенау или рыть канавы для канализации и общих могил, куда закапывали тех, кого не сожгли в стоявших неподалеку печах. Другие ехали на фабрику «ИГ Фарбен» и завод боеприпасов, что были в паре километров на запад, возле лагеря Аушвиц-3.
Главное — попасть в нужную очередь. Иначе все усилия будут напрасными — когда начнется атака, они окажутся в другом месте, и тогда им отсюда не выбраться.
— Помните, что бежать нужно к реке, — прошептал Блюм в ухо профессору. — Как только начнется стрельба. Не в лес. Нас прикроют.
— Я его туда приведу, — пообещал Лео.
— Ты поступишь так, как мы договаривались, — осадил его Альфред. Блюм впервые понял, что старик совсем не уверен, что сможет бежать, когда вокруг будут палить. И все же его надо было доставить к самолету. Живым.