Одиссея капитана Балка. Дилогия
Шрифт:
и слухи эти явно не беспочвенны, что за спиной у пронырливого филадельфийца маячат
сам Рокфеллер с громилой Морганом. И еще это изгнание Витте…
Я предупредил парижан, что без помощи филигранной логики Сергея Юльевича,
Ламсдорф - вне игры. Даже моего политического веса мало, чтобы перебить немецкую
карту. Заход со стороны вдовствующей Императрицы тоже не слишком силен. Что и
подтвердилось. Николаша? этот явно трусит последнее время. Чем-то
Владимир? Тот вовсе в форменной опале. Сергей после памятного всем летнего скандала
вокруг земцев и обещания «представительства», до сих пор строит из себя оскорбленного.
Что за глупость? В конце концов, за свои интересы нужно бороться! Иначе немцы и
американцы отхватят все с пальцами. А есть еще и Захаров, старательно обхаживающий
генерала-инспектора, а с Сандро он давно на короткой ноге. Может статься, сегодня - наш
последний шанс. Мы должны попытаться отыграть партию. Тем более, политически идти
на слом союза с Парижем – форменное безумие. Это наш главный козырь. Мсье Бомпар6
должен дать в руку. Пусть вспыльчив лотарингец и явно не столь приятен для Ники как его
предшественник граф Монтебелло, но я надеюсь, что ставка француза сыграет…»
Возможно, что рассуждая на холодную голову, Алексей Александрович решил бы
повременить с пышным праздничным мероприятием до возвращения из Владивостока
адмиралов и офицеров ТОФа – подлинных героев баталий, отгремевших в дальних морях.
Но, во-первых, это была реальная возможность для разговора по душам с Ники до
неизбежного теперь прибытия в Петербург кайзера. Причем, и Николай Николаевич, и
Мария Федоровна, также примут в нем участие. Французское влияние при Большом Дворе
дало трещину. И с этой вопиющей, пугающей несправедливостью пропарижская часть
камарильи мириться не желала. Ну, а кому, спрашивается, понравится резкое сокращение
его «кормовой базы»? Рука, того и гляди, сама потянется к табакерке…7
А, во-вторых, приветственные адреса и телеграммы от Алексеева, Гриппенберга,
Макарова, Безобразова, Руднева, Флуга и Великих князей Михаила Александровича,
Александра Михайловича и Кирилла Владимировича разбередили чувственную душу
6 Луи-Морис Бомпар, посланник Французской республики в Российской империи.
7 Намек на «апоплексический удар табакеркой» в висок Павла Петровича, как способ решения проблем.
19
генерал-адмирала. Отказать себе в удовольствии как можно скорее вкусить публичный
елей хора льстивых дифирамбов в свой адрес, да еще и в присутствии главного гонителя-
обидчика, Алексей
Как, увы, не мог и Николай отказаться от приглашения своего дяди…
***
Генерал-адмирал приехал к себе за пару часов до им же самим назначенного времени
начала бала. В ожидании хозяина, все к сему действу причастные, от церемониймейстера
до привратника, успели известись, пребывая в смущении из-за его отсутствия. Увы, поезд
из Гельсинкфорса опоздал на четыре часа: охрана заподозрила финских радикалов в
закладке под пути адской машинки. Которую, в итоге, так и не нашли. Как и авторов
подозрительных следов возле железнодорожного полотна.
Попав, что называется, с корабля на бал, первым делом Алексей Александрович
приказал выяснить, вернулась ли из Первопрестольной вдовствующая Императрица. Ведь
ей, по их договоренности, предстояло стать хозяйкой и Первой дамой ЕГО бала. Однако
оказалось, что страхи напрасны. Мария Федоровна не только сама уже была в столице, но
и уговорила приехать с ней Великого князя Сергея Александровича с супругой.
Брат, хоть и пытался сперва отговориться, манкируя нежеланием встречаться с Ники,
но перед натиском «крошки Минни», способной с пол оборота превратиться в «Гневную»,
московский генерал-губернатор не устоял. Это была приятная новость, так как поддержка
Сергея в неизбежном большом разговоре с царем была чрезвычайно важна. Авторитет его
в глазах племянника был весьма высок, да, вдобавок, их жены – сестры.
Следующая новость тоже порадовала: Николай прибудет на бал без своей супруги:
Александра Федоровна приболела. Но, поскольку Государь обещал дяде разделить с ним
его триумф, сам он приедет обязательно. И значит, увернуться от серьезного разговора у
него вряд ли получится. Единственно, нужно предупредить церемониймейстера, о том, что
Император попросил учесть изменение в росписи пар к полонезу: в первой надлежит
встать Алексею Александровичу с Марией Федоровной, а сам Николай с его сестрой
Ольгой встанут вторыми.
Узнав о такой диспозиции, генерал-адмирал удивленно хмыкнул: неожиданно, но,
черт побери, весьма приятно! Bien danse `a qui la fortune chante!8 Подарок в самом деле был
царский. И что это – как не признание заслуг первого моряка России? И своей перед ним
вины? Вечер обещал быть незабываемым…
А время летело. Не как птица даже, а как снаряд из скорострельной пушки. Едва