Одиссея жупана Влада

Каминский Андрей Игоревич

Влад запрыгнул одним из первых – сходу отбив занесенный над ним меч, следующим ударом он снес врагу чернявую голову. С безумным смехом Владислав ворвался в толпу, каждым ударом разрубая пополам ромея – легкие кольчуги, что носили они на воде, Меч Форкия прорубал, даже не затупившись, а сквозь мясо и кости клинок вовсе проходил как нож сквозь масло. Охваченные ужасом ромеи разбегались перед свирепым варваром, в обличье которого перед ними словно предстал сам Харос, древний демон смерти. Но на палубе дромона убежать было некуда – и Влад шел дальше, оставляя широкую прогалину из людских тел, заливая палубу кровью и внутренностями ромеев. А следом за ним в схватку врывались, отчаянно завывая, все новые воины

и все новые лодьи ударялись о борта дромона, чтобы выплеснуть на него очередную волну кровожадных варваров, в жестоком опьянении кровью вырезающих всех на своем пути.

Вскоре все было кончено. Стоя на окровавленной палубе, Влад окинул взором простирающееся перед ним море. Другим лодьям удалось взять на абордаж еще один дромон, на палубе которого подходила к концу кровавая бойня. Еще три дромона, на всех парусах,стремительно уходили в открытое море. Хищная улыбка озарила лицо Влада и он, грохоча сапожищами, спустился в трюм. Почти сразу он наткнулся на амфору с вином и, сковырнув пробку, тут же опорожнил ее до половины. Остаток вина жупанич, выйдя на палубу, вылил за борт в дар Морскому Царю.

– В трюме есть зерно, сушеное мясо и оружие, - крикнул он, привлекая внимание своей команды, - и, конечно же, вино! Берите все, что вам по нраву – сегодня нам будет чем отметить победу над ромейским флотом.

Огромные костры бросали яркие отблески в черную воду – здесь, средь лагун и островков в устье Вардара Влад праздновал со своими людьми. Вино лилось рекой, на вертелах жарились туши свиней и баранов, отобранных у солуньских крестьян. Некоторые из этих крестьян также оказались на пиру – хотя вряд ли кто из них обрадовался такой чести.

– Услышь же меня, о Мать Земли и Моря, Дарующая и Отнимающая жизнь. Возьми жизнь этого ромея и не оставь нас своей благостью.

Острый нож перечеркнул горло очередного пленника и тот, булькая вытекавшей из раны кровью, рухнул в реку и вскоре исчез, уносимый течением. Он был не первым – несколько трупов с перерезанными горлами ниже по течению, застряли в зарослях тростника. Множество рыб и морских птиц собирались на обильную поживу, тогда как другие птицы терзали тела ромеев, принесенных в жертву Велесу – для чего их и вздернули на виселицы, обустроенные в ближайшем лесу. На дубовых колодах лежали головы и иные части тел людей, принесенных в жертву Перуну. Бойники, обряженные в волчьи шкуры и сами походившие на волков, коих они почитали за кровных братьев, причащались кровью и пожирали человеческое мясо. Жертвы Морскому Царю Влад принес еще раньше, утопив в Солуньском заливе больше сотни греков.

Не больше года минуло с тех пор как жупанич Влад встретил бойников в аркадских горах, но сейчас молодому предводителю казалось, что он прожил новую жизнь. После того как его собственная дружина объединилась с бойниками, а сам он взял в «лесные жены» Вештицу, в ватагу Влада влилось еще несколько мелких шаек, промышлявших на Перешейке. Там же Влад построил две новые лодьи и, впервые со времен возвращения из Италии, вышел в море. Несколько месяцев он грабил купеческие суда на островах Эгеиды, опустошал прибрежные селения, разорял окрестности Солуни и иных городов. Удачливого и жестокого вождя приметили многие – несколько шаек морских разбойников добровольно встали под его начало,другие же присоединились после того, как Влад убил в поединках трех пиратских капитанов. Вскоре он уже владел собственным флотом – сильнейшим из всех пиратских флотилий Эгейского моря. Он уже подумывал о том, чтобы подняться к предместьям Царь-города – добыча, полученная там, могла превзойти его самые смелые мечты, - когда ему поступило иное предложение.

С месяц назад к Владу

прибыли посланцы Ратмира – князя драговичей, той их ветви, что расселилась в окрестностях Солуни. Влад уже знал его – иные из лихих хлопцев, которым было тесно в родных селениях, примкнули к жупаничу в его морских набегах. Именно через этих соплеменников нашелся выход на князя, которому Влад нет-нет, да сбывал добычу. Однако сейчас Ратмир вынашивал более величественные замыслы, важное место в которых отводилось и Владиславу. Несколько месяцев назад в Константинополе был замучен князь драговичей Пребуд – и его преемник решил отомстить ромеям взятием второго из городов империи – Фессалоники-Солуни. За минувший век славяне пытались взять это город несколько раз,- и сами и с аварами, но всякий раз откатывались, неся большие потери. Сейчас же Ратмир был преисполнен решимости завершить начатое его предшественниками. Князь драговичей заключил союз со струмлянами, велегезитами и северными сагудатами, договорившись с ними об осаде города. Важное место отводилось и флоту Влада, что должен был прервать сообщение Солуни с Царьградом, а заодно навести страху на всех, кто осмелился бы выйти в море.

Славяне осадили город с востока и с запада, жестоко опустошая предместья, выгребая из житниц хлеб, собранный на полях и плоды пригородных садов, угоняя скот. Бесчинства славянских захватчиков заставили греков искать спасения за городскими стенами. Меж тем флот Влада непрестанными налетами запер городскую гавань: всякое судно, вышедшее в море, атаковали славянские однодеревки. Вскоре в переполненном городе начался голод - и немало горожан бежали из Солуни, переходя на сторону славян, порой даже отрекаясь от христианства. Казалось, что дни Фессалоники сочтены – оставалась одна надежда на помощь из Константинополя.

Басилевс Констант, занятый тяжелой войной с арабами, все же отправил на помощь осажденному городу несколько дромонов, везущих, кроме солдат, еще и припасы. Но Влад, захватив два корабля и отогнав остальные, сорвал эти планы. После победы над ромейским флотом, молодой жупанич пользовался особой милостью князя Ратмира, пообещавшего Владу треть добычи от всего, что найдется во взятом городе.

Сам Ратмир, вместе с несколькими дружинниками, этой ночью прибыл в лагерь Влада, чтобы обсудить осаду. Вот тут молодой предводитель и узнал, что дела со взятием города идут не так хорошо, как ему казалось.

– Струмляне, трусливые, продажные собаки!
– ругался Ратмир, терзая зубами свиную ногу, не замечая жира капающего на его красный плащ. Мясо он запивал крепленным вином, взятым в одном из разграбленных сел.

– Не иначе их подкупили ромеи, - с горечью говорил князь, - сегодня струмляне самовольно ушли домой, на восток. Теперь у нас куда меньше людей, чтобы и дальше держать осаду. А эти мастера, забери их Чернобог…один обещал построить мне двухэтажную башню на колесах, с камнеметами наверху и местами для пращников и лучников внизу. Я осыпал его золотом, а этот мерзавец просто сбежал с моими деньгами. И все это, так или иначе, доносится до тех, кто правит в Солуни - поэтому они до сих пор не сдают город. Если дела пойдет так и дальше - нам придется снять осаду.

– Не придется, - усмехнулся Влад, - если мы возьмем город штурмом.

– Уже пробовали, - пожал плечами Ратмир, - сам знаешь, сколько раз мы откатывались от этих стен. Если его не взять измором, значит, он не достанется нам вообще.

– Если я помогу тебе взять город, - спросил Влад, - что мне за это будет?

Ратмир с сомнением покосился на молодого драговича, пожевав вислый ус, затем оглянулся на своих воинов, пировавших вместе с пиратами Влада.